Привлечение соответчиков к спору о субсидиарной ответственности

В связи с делом ВС, где он признал право ответчика по обособленному спору о привлечении к субсидиарной ответственности жаловаться на управляющего, я решил опубликовать свой текст 2018 г., который я написал для проекта отзыва на жалобу по этому вопросу в КС:

«Заявитель жалуется на пункт 1 статьи 34 и пункт 4 статьи 60 Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве), которые, по его мнению, не допускают обжалования действий конкурсного управляющего лицом, в отношении которого подано заявление о привлечении к субсидиарной ответственности.

Со ссылкой на эти положения законы суды возвратили заявителю его жалобу на действия конкурсного управляющего, выразившиеся в непроведении инвентаризации имущества должника (определение Арбитражного суда Волгоградской области от 29 августа 2018 г. по делу № А12-48731/2016 и постановление Двенадцатого арбитражный апелляционный суда от 24 января 2018 г.

по тому же делу).

По нашему мнению, вышеуказанные положения Закона о банкротстве неправильно толковать как означающие отсутствие у лица, в отношении которого подано заявление о привлечении к субсидиарной ответственности (ответчик по этому заявлению), право обжаловать действия арбитражного управляющего, если такие действия затрагивают его права и законные интересы.

Пункт 1 статьи 34 Закона о банкротстве определяет круг лиц, участвующих в деле о банкротстве, и не называет в их числе ответчика по заявлению о субсидиарной ответственности.

Это связано с тем, что в указанной норме указаны прежде всего главные и обязательные участники банкротной процедуры – должник и кредиторы (и действующий в их интересах арбитражный управляющий), которые имеют прямой главный материальный интерес во всем, что происходит в рамках этой процедуры, и потому участвуют во всем деле о банкротстве (в частности, в силу закона участвуют в любом обособленном споре в деле о банкротстве – абзац восьмой пункта 14 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22 июня 2012 г. № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве»). Поэтому же и пункт 4 статьи 60 Закона о банкротстве, определяя круг лиц, имеющих право на обжалование действий арбитражного управляющего, отсылает прежде всего к лицам, участвующим в деле о банкротстве (т.е. к статье 34).Ответчик же по заявлению о привлечении к субсидиарной ответственности является не главным и не обязательным участником банкротной процедуры и, по общему правилу, имеет материальный интерес только в вопросе о привлечении его к ответственности.Поэтому он относится к лицам, которые участвуют в деле о банкротстве только в части конкретного обособленного спора (абзац восьмой пункта 14 и абзац девятый пункта 17 вышеупомянутого постановления Пленума № 35).Иные, не связанные с привлечением этого лица к ответственности, вопросы банкротной процедуры по общему правилу его не касаются и его права и законные интересы не затрагивают (напр., вопросы о выборе кандидатуры арбитражного управляющего, выборе процедуры банкротства, прекращении производства по делу о банкротстве и т.п.).Однако в некоторых случаях ответчик по субсидиарной ответственности может иметь материальный интерес и в других вопросах банкротной процедуры, не являющихся напрямую предметом спора о привлечении его к ответственности.

Так, поскольку размер субсидиарной ответственности за доведение должника до банкротства определяется как остаток размера включенных в реестр требований кредиторов, оставшихся непогашенными в результате их погашения за счет средств от реализации конкурсной массы (абзац восьмой пункта 4 статьи 10, впоследствии абзац первый пункта 11 стать 61.11 Закона о банкротстве), то следует признать право ответчика по заявлению о субсидиарной ответственности обжаловать судебные акты о включении в реестр тех требований, по которым его привлекают к ответственности.

Сходной является ситуация с ответчиком по спору о конкурсном оспаривании, которые также по общему правилу участвует в деле о банкротстве только в части соответствующего спора о признании сделки недействительной, но для которого также может иметь значение размер включенных в реестр требований и за которым потому судебная практика обоснованно признала право обжаловать судебные акты о включении требований в реестр (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22 апреля 2014 г. № 12278/13 и определение Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2014 г. по делу № 302-ЭС14-3).Вывод о возможности применения указанных позиций высших судов к праву ответчика по заявлению о субсидиарной ответственности обжаловать судебные акты о включении требований в реестр поддерживается и судебной практикой (см., напр., постановления Арбитражных судов Восточно-Сибирского округа от 19 января 2017 г. № Ф02-8024/2016 и от 24 мая 2017 г. № Ф02-2041/2017 и Уральского округа от 26 октября 2015 г. № Ф09-6461/10 и от 30 марта 2015 г. № Ф09-1752/15).Аналогично ответчик по заявлению о субсидиарной ответственности может затрагиваться и тем, в каком размере была сформирована конкурсная масса – так, имеется пример признания права этого лица обжаловать судебный акт о признании сделки недействительной (постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 2 марта 2016 г. № Ф04-6889/2014).Показательным в этом свете является и пример заявителя настоящей жалобы – он жаловался на то, что конкурсный управляющий не провел инвентаризацию имущества должника, что действительно может привести к тому, что размер требования о субсидиарной ответственности окажется необоснованно больше, чем он был бы, если бы управляющий выполнил свою обязанность провести инвентаризацию.С одной стороны, это обстоятельство еще не обсуждалось судами и потому вопрос о том, проводилась ли надлежащим образом инвентаризация, мог бы быть обсужден судом при рассмотрении по существу вопроса о размере субсидиарной ответственности.

С другой стороны, действующая процессуальная модель рассмотрения в деле о банкротстве требований о привлечении к субсидиарной ответственности предусматривает, что сначала суд устанавливает наличие оснований для привлечения к ответственности, а затем на (часто значительное время) приостанавливает рассмотрение спора до завершения расчетов с кредиторами (абзац шестой пункта 5 статьи 10, затем пункт 7 статьи 61.16 Закона о банкротстве).

В связи с этим, исходя из необходимости обеспечить своевременную судебную защиту, возможно признать право ответчика по заявлению о субсидиарной ответственности жаловаться на действия арбитражного управляющего, если рассмотрение вопроса о размере его ответственности в рамках спора о субсидиарной ответственности не может пока начаться»

Вс уточнил нюансы привлечения к субсидиарной ответственности в условиях корпоративного конфликта

21 сентября Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ вынесла Определение № 310-ЭС20-7837 по делу о привлечении генерального директора организации-банкрота и ее мажоритарного участника к субсидиарной ответственности в условиях корпоративного конфликта.

Суды удовлетворили требования о привлечении ответчиков к субсидиарной ответственности

С конца ноября 2011 г. по начало декабря 2015 г. Никита Кузин был генеральным директором ООО «Егорье», в отношении которого было введено конкурсное производство.

Этот гражданин владеет 8,5% доли в уставном капитале должника, 51% долей в обществе принадлежит его отцу – Сергею Кузину.

В состав иных участников общества вошли также Антон Кругляков (17% доли), Александр Копенкин (8,5%), а также сам должник (15%).

В рамках дела о банкротстве общества его кредиторы – ЗАО НПК «Геотехнология» и член совета директоров этого ЗАО Алексей Кругляков – обратились в суд с заявлениями о привлечении Никиты и Сергея Кузиных к субсидиарной ответственности.

По мнению истцов, ответчики нарушили обязанности по своевременному обращению должника с заявлением о собственном банкротстве, что повлекло невозможность удовлетворения требований конкурсных кредиторов.

Они также ссылались на наличие трех презумпций в подтверждение своих доводов: непередача документации конкурсному управляющему; совершение убыточных сделок; искажение данных бухгалтерской и иной финансовой отчетности.

При рассмотрении спора в арбитражном суде Кузины утверждали, что в обществе имеется корпоративный конфликт между ними и группой Кругляковых, при этом более 90% требований кредиторов, включенных в реестр, принадлежит сторонам этого конфликта. По мнению ответчиков, предъявление иска о привлечении их к субсидиарной ответственности является средством давления на них.

При рассмотрении дела в суде первой инстанции была проведена экспертиза по вопросу о дате возникновения у должника признаков неплатежеспособности, по результатам которой эксперты указали, что такие признаки возникли по состоянию на 24 июля 2013 г. В связи с этим суд заключил, что руководитель должника должен был обратиться с заявлением о банкротстве не позднее этой даты, чего он не сделал.

Кроме того, суд счел, что Сергей Кузин, будучи близким родственником генерального директора общества, а также в силу преобладающего влияния в уставном капитале должника, знал об имеющейся неплатежеспособности и мог обязать Никиту Кузина обратиться с заявлением о банкротстве. Этот гражданин, как указал суд, также мог проинформировать незаинтересованных кредиторов и контрагентов о тяжелом финансовом положении общества с целью правильного выстраивания дальнейших взаимоотношений с должником.

Рассматривая довод о совершении ответчиками убыточных сделок, суд отметил, что часть обязательств должника возникла в результате заключения договоров поручительства в целях обеспечения исполнения обязательств общества «Агротон» перед обществом «НИК-центр» по договорам займа.

И заемщик, и заимодавец, отметила первая инстанция, были подконтрольны Сергею Кузину, что указывает на недобросовестный характер обеспечительных сделок. Кроме того, суд выявил, что в преддверии банкротства в 2013 г.

ответчики продали самому обществу часть принадлежащих им долей в его уставном капитале по завышенной цене.

Отклоняя довод ответчиков о наличии корпоративного конфликта, суд первой инстанции указал, что аффилированность между участником должника Антоном Кругляковым, а также кредиторами Алексеем Кругляковым и ЗАО НПК «Геотехнология» не подтверждена.

При этом суд сослался на решение Хорошевского районного суда города Москвы от 20 октября 2015 г. по делу № 2-5348/2015, которым родственные отношения между Антоном и Алексеем Кругляковыми признаны недоказанными. В итоге суд удовлетворил требования заявителей и взыскал с Кузиных солидарно свыше 75 млн руб.

Впоследствии апелляция и кассация поддержали его определение.

Неплатежеспособность как юридическая категория, а не вопрос факта

В дальнейшем Сергей Кузин оспорил судебные акты в Верховный Суд РФ, Судебная коллегия по экономическим спорам которого после изучения дела № А23-6235/2015 согласилась с его доводами.

Как пояснила Экономколлегия, из установленных судами обстоятельств дела следует, что основная часть обязательств должника возникла до 24 июля 2013 г.

При этом нижестоящие инстанции фактически квалифицировали срок возникновения обязательства в качестве срока его исполнения, ошибочно смешав названные понятия.

ВС также назвал ошибочным вывод о неплатежеспособности должника начиная с вышеуказанной даты, основанный исключительно на заключении судебной экспертизы.

Как указал Суд, неплатежеспособность с точки зрения законодательства о банкротстве является юридической категорией, определение наличия которой относится к исключительной компетенции судов. Перед экспертом может быть поставлен только вопрос факта (в рассматриваемом случае оценка финансового состояния должника), в то время как установление признаков неплатежеспособности относится к вопросам права.

Верховный Суд отметил, что в период неплатежеспособности, предшествовавший возбуждению дела о банкротстве (2013–2015 гг.), к спорным отношениям применялась редакция Закона о банкротстве, которая не предусматривала ни права, ни обязанности органа управления, отвечающего за ликвидацию должника, обращаться в суд с заявлением о банкротстве должника.

Высшая судебная инстанция добавила, что нижестоящие инстанции не учли, что требования, основанные на спорном договоре поручительства, были включены в реестр кредиторов должника.

Соответственно, этот договор не мог быть противопоставлен Кузиным в рамках иска о привлечении их к субсидиарной ответственности, так как ранее судами не была усмотрена недобросовестность в поведении органов управления общества при заключении договора.

Кроме того, ВС заметил, что в отношении сделок по продаже Кузиными самому обществу частей долей в его уставном капитале судами в нарушение положений статей АПК РФ не приведены мотивы, по которым они отклонили возражения ответчиков.

В частности, Сергей и Никита Кузины обращали внимание судов на то, что, во-первых, сделки по продаже долей самому должнику по аналогичной цене были заключены со всеми участниками общества, а не только с ними; во-вторых, фактическая оплата со стороны должника за указанные доли не осуществлялась.

Делая вывод о том, что записи в отчетности должника носили формальный характер и не отражали реальное положение дел, Верховный Суд отметил, что суды не указали, как этот факт негативно повлиял на проведение процедур банкротства, так как сами они признали состоявшейся передачу конкурсному управляющему всей документации о хозяйственной деятельности должника.

ВС проанализировал корпоративный конфликт между участниками общества

Относительно корпоративного конфликта Суд пояснил, что аффилированность лиц может не только проистекать из их родственных отношений, но и являться фактической.

Кроме того, юридическая аффилированность может быть подтверждена через принадлежность сторон к одной группе лиц (в частности, посредством нахождения в органах юрлица).

Представители истцов, отметил Суд, фактически не опровергли позицию Кузиных об аффилированности Кругляковых, основанную на совокупности ряда обстоятельств, в частности, что и Алексей, и Антон Кругляковы входили в совет директоров ЗАО НПК «Геотехнология».

Верховный Суд подчеркнул, что если доводы об имеющемся в обществе корпоративном конфликте соответствуют действительности, то судам необходимо было исходить из следующего.

Иск о привлечении к субсидиарной ответственности является групповым косвенным иском, так как он предполагает предъявление полномочным лицом в интересах группы лиц, объединяющей правовое сообщество кредиторов должника, требования к контролирующим лицам, направленного на компенсацию последствий их негативных действий по доведению должника до банкротства.

Требование о привлечении к субсидиарной ответственности в материально-правовом смысле принадлежит независимым от должника кредиторам, является исключительно их средством защиты.

«Однако, по утверждению Кузиных, в рассматриваемом случае истцы и их аффилированные лица сами являлись причастными к управлению должником, то есть они не имеют статуса независимых кредиторов, что лишает их возможности заявлять требование о привлечении к субсидиарной ответственности. Предъявление подобного иска по существу может быть расценено как попытка Кругляковых компенсировать последствия своих неудачных действий по вхождению в капитал должника и инвестированию в его бизнес. В то же время механизм привлечения к субсидиарной ответственности не может быть использован для разрешения корпоративных споров», – указал ВС.

Как пояснил Суд, если Кругляковы полагали, что их партнеры по бизнесу Кузины действовали неразумно или недобросовестно по отношению к обществу, то они имели возможность прибегнуть к средствам защиты, имеющимся в арсенале корпоративного (но не банкротного) законодательства.

Среди таких средств, в частности, предъявление требований о взыскании убытков, исключении из общества, оспаривание сделок по корпоративным основаниям.

«Таким образом, вопрос о связанности Круглякова Алексея и ЗАО НПК “Геотехнология” с Кругляковым Антоном (участником должника) имел существенное значение для определения взаимного статуса участников процесса по отношению друг к другу и правильного разрешения спора, однако суды данные обстоятельства не выяснили», – отметил Суд, отменив судебные акты нижестоящих инстанций и вернув дело на новое рассмотрение в первую инстанцию.

Эксперты «АГ» прокомментировали выводы Суда

Руководитель группы по банкротству «Качкин и Партнеры» Александра Улезко полагает, что в рассматриваемом споре нижестоящие суды допустили ряд довольно очевидных ошибок, на которые справедливо указал Верховный Суд. «Например, нет никаких сомнений в том, что до вступления в силу (30 июля 2017 г.

) норм федерального закона № 266-ФЗ, внесшего в Закон о банкротстве ряд изменений, ответственность за неподачу или несвоевременную подачу заявления о признании должника банкротом нес только руководитель должника.

Странно, что суды изначально приняли во внимание доводы заявителя о том, что участник мог и должен был дать указания руководителю должника о подаче заявления о признании должника банкротом еще в 2013 г.», – отметила эксперт.

По ее словам, то же самое касается учета обязательств из договоров, заключенных до возникновения признаков неплатежеспособности. «Цель введения нормы об обязанности руководителя должника (а с 30 июля 2017 г.

– и иных контролирующих лиц) принять соответствующее решение и обратиться в суд с заявлением о признании должника банкротом заключается в недопущении сокрытия от кредиторов, вступающих в правоотношения с компанией, информации о ее неудовлетворительном имущественном положении, поскольку такая ситуация может привести к возникновению убытков на стороне новых кредиторов, введенных в заблуждение в момент заключения договоров с контрагентом. Так что главными являются момент вступления контрагента в правоотношения с должником и вопрос о том, была ли в этот момент обязанность у должника обратиться в суд с заявлением о признании должника банкротом», – пояснила Александра Улезко.

Она отметила, что самым главным и важным в споре о субсидиарной ответственности ООО «Егорье» является вопрос о том, могут ли признаки неплатежеспособности и недостаточности имущества определяться по результатам экспертизы, на который в комментируемом определении ВС РФ дан отрицательный ответ. «Полностью с этим согласна. Полагаю, что установление момента возникновения у должника признаков неплатежеспособности и недостаточности имущества является вопросом права, а не факта и устанавливается судом по результатам оценки доказательств».

По словам Александры Улезко, в целом судебной практикой поддерживался и раньше такой подход, но периодически спор о привлечении к субсидиарной ответственности превращался в «битву экспертиз». «Я считаю, что это в корне неправильно.

В качестве положительного примера можно привести Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 29 августа 2014 г. по делу № А43-12586/2012 или Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 4 июня 2020 г. по делу № А32-13465/2014, – подчеркнула она.

– А в деле о банкротстве ОАО “АК “Трансаэро” суд справедливо указал, что экспертное заключение по вопросу возникновения признаков неплатежеспособности и недостаточности имущества при наличии разночтений лиц, участвующих в деле, по данному вопросу может быть учтено судом лишь в качестве альтернативного доказательства (Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 28 августа 2020 г. по делу № А56-75891/2015)».

Александра Улезко также назвала интересной позицию Суда о том, что требование о привлечении к субсидиарной ответственности в материально-правовом смысле принадлежит независимым от должника кредиторам, является исключительно их средством защиты.

«Эта позиция требует более глубокого осмысления и, на мой взгляд, не является однозначной.

К примеру, если требования кредитора субординированы, получается, что он не может просить привлечь к субсидиарной ответственности лиц, контролирующих должника, если последние довели компанию до банкротства, а требования такого субординированного кредитора в размер субсидиарной ответственности не включаются.

В определении по делу ООО “Егорье” Суд ссылается на п. 11 ст. 61.11 Закона о банкротстве, устанавливающий правило, согласно которому в размер субсидиарной ответственности не включаются требования, принадлежащие ответчику либо заинтересованным по отношению к нему лицам.

Но в нем идет речь не о всех лицах, аффилированных по отношению к должнику, а только о контролирующих лицах, привлеченных к субсидиарной ответственности, и связанных с ним лицах. Смысл данной нормы в том, что если лицо довело компанию до банкротства, то ни напрямую, ни косвенно оно не может претендовать на распределение конкурсной массы», – заключила эксперт.

Как отметил адвокат, партнер юридической компании Tenzor Consulting Антон Макейчук, в рассматриваемом деле Верховный Суд напомнил, что при определении размера субсидиарной ответственности судам следует разграничивать сроки возникновения обязательств должника, по которым указанные лица привлекаются к субсидиарной ответственности, и сроки их исполнения, которые не всегда совпадают.

Эксперт также обратил внимание, что в этом деле сыграла роль совокупность обстоятельств, свидетельствующих о связанности между собой участника общества и крупных кредиторов должника, выступающих на стороне заявителя.

«Если нижестоящими судами будет установлена как минимум фактическая аффилированность указанных лиц, то последние утрачивают право на подачу соответствующего заявления, так как они не были лишены возможности воспользоваться средствами корпоративной защиты, – пояснил Антон Макейчук.

– Такой правовой подход позволит внести ясность при применении ст. 61.14 Закона о банкротстве и определении субъектного состава на стороне заявителя требования о привлечении к субсидиарной ответственности.

В дальнейшем при рассмотрении подобных споров следует учитывать, что вопрос о связанности участника должника с заявителем имеет существенное значение для правильного разрешения спора».

Нечаев и партнеры

Текущая экономическая ситуация обусловливает актуальность вопроса, как привлечь к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц в рамках дел о банкротстве и вне такой процедуры.

Этот действенный механизм взыскания долгов набирает обороты и создает дополнительные угрозы для директоров, участников и учредителей компаний.

Риски негативных последствий объясняются недостаточной осведомленностью управленцев и должностных лиц об изменениях в законодательстве и новых возможностях кредиторов, налоговых органов, арбитражного управляющего.

Опыт практической деятельности Юридической фирмы «Нечаев и Партнеры» показывает, что своевременное привлечение юристов для профессионального правового сопровождения компании и использование комплекса консалтинговых, представительских услуг позволяют минимизировать риски уже на этапе принятия бизнес-решений, упрощают судебные процессы, дают возможность сэкономить время и деньги, в том числе – когда наступает субсидиарная ответственность.

Невозможность погашения требований кредиторов

Действия или бездействие контролирующего должника лица, в результате которых исключена возможность полностью погасить требования кредиторов, законодатель обозначил как основание привлечения к субсидиарной ответственности.

Эта норма действует, даже если прекращено производство по делу о банкротстве в связи с возвращением заявления или отсутствием средств для компенсации судебных расходов. Судом устанавливается причинно-следственная связь между наступившими негативными последствиями и деяниями руководителя.

При определении размера ответственности исключаются требования, которые принадлежат самому контролирующему должника лицу или заинтересованным близким ему субъектам.

Если компанией руководило несколько управленцев, которые имели или должны были иметь влияние на дальнейшее развитие и действовали согласованно, сообща, они несут солидарную субсидиарную ответственность.

Какие действия подлежат установлению

Порядок привлечения к субсидиарной ответственности предполагает, что будет установлено, какие именно действия контролирующего должника лица объективно привели к банкротству. Например:

неразумность и недобросовестность в принятии ключевых деловых решений;
назначение на руководящие должности лиц, которые не имеют достаточного уровня квалификации и очевидно не соответствуют занимаемой должности;
создание управленческой системы, которая вредит должнику и дает возможность незаконного обогащения третьим лицам;
заключение невыгодных, неэффективных действий, которые в совокупности противоречат интересам компании и привели к критическому финансовому положению.

Примером сделок, которые существенно навредили должнику, является реализация не менее 20 % активов, если их отсутствие осложняет или исключает возможность вести хозяйственную деятельность или предмет соглашения достиг четверти балансовой стоимости всего имущества. При этом признание таких сделок недействительными законом не требуется.

Презумпции непогашения требований

Привлечение к субсидиарной ответственности при банкротстве наступает, если есть вина контролирующего должника лица. Относительно новые пункты: отсутствие обязательных для хранения документов, искажение содержания документов, регулирующих вопросы функционирования ООО, АО, подтверждающих инвестиционную деятельность и операции с ценными бумагами.

ФНС дало разъяснение, которое фактически приравняло такие нарушения к сокрытию документов, с помощью которых можно установить личность директора, учредителя или фактических управленцев. Еще одним поводом, когда наступает субсидиарная ответственность, считается невнесение информации в ЕФРСФДЮЛ и ЕГРЮЛ.

Отсутствие обязательных для регистрации сведений в этих реестрах или их искажение трактуются как нарушение правил публичного заверения, что приводит к заблуждению контрагентов. Практика показывает, что этим аспектам уделяется недостаточно внимания.

Однако незнание законов не освобождает от ответственности, поэтому большую роль в обеспечении надежного правового положения играет своевременное обращение к юристу.

Неподача заявления о банкротстве

Игнорирование требования об инициировании процедуры банкротства должником – одно из оснований, при котором привлечение контролирующих лиц должника к субсидиарной ответственности фактически неизбежно.

Эта норма распространяется не только на руководителя, но и на лиц, которые должны были исполнить такую обязанность и созвать заседание управленческого органа для утверждения соответствующего решения.

При этом такие лица несут субсидиарную ответственность не по всем долгам компании, а ограничиваются только обязательствами, возникшими после конечного срока, отведенного на созыв и проведение заседания. Срок подачи заявления составляет один месяц с момента, когда стали очевидными признаки финансовой неплатежеспособности.

Для ликвидаторов и членов ликвидационной комиссии он сокращен до 10 дней. Два ключевых основания – наличие совокупного долга с истекшими сроками исполнения в сумме 300 тысяч рублей и просрочка платежей минимум три месяца. Главные признаки банкротства – имущественная несостоятельность и финансовая недееспособность.

Возможное освобождение от ответственности

Отсутствие причинной связи между нарушением контролирующими должника лицами обязанности инициировать банкротство и фактом невозможности выплатить долги кредиторам исключает привлечение к субсидиарной ответственности. Другие основания освобождения:

у должника не было состояния объективного банкротства, несмотря на наличие признаков финансовой неплатежеспособности;
действия руководителя были добросовестными и нацеленными на преодоление финансовых трудностей в установленный срок;
приложены максимально возможные в конкретной ситуации усилия для превенции банкротства;
бывшим руководителем опубликована информация о том, что наступила обязанность обращения в суд (освобождение по долгам, возникшим после этой публикации).

Ограничение ответственности применяется только к периоду, когда действия руководителя были разумными и оправданными. У каждого директора компании, если их несколько, есть полномочия на подачу заявления в суд. Учредительным документом не может прописываться иное, поэтому аргумент, что только один конкретный руководитель должен был инициировать процесс, не освобождает от ответственности.

Подача заявления о привлечении к субсидиарной ответственности

Первое, что нужно обосновать, – статус ответчика как контролирующего должника лица. Инициирование процедуры допустимо даже на ранних стадиях банкротства и вне дела о нем, но в трехлетний срок с момента, когда стала доступна информация о возможности привлечения субсидиарного должника.

В суд могут обратиться кредиторы, в том числе по текущим обязательствам, налоговый орган, арбитражный управляющий, другие заинтересованные лица. Граничный срок обращения – три года с момента признания юридического лица банкротом и 10 лет с момента, когда совершено деяние, послужившее основанием судебного разбирательства.

Чтобы не пропустить срок исковой давности, кредиторы должны занимать активную процессуальную позицию, а другие лица – интересоваться осведомленностью каждого кредитора.

Юристы юридической фирмы «Нечаев и Партнеры» составят и подадут заявление о привлечении к субсидиарной ответственности и обеспечат комплексное правовое сопровождение банкротства.

Порядок рассмотрения

Заявление о привлечении к субсидиарной ответственности при банкротстве рассматривается арбитражным судом. Назначается предварительное судебное заседание. По общему правилу бремя доказывания возлагается на истца. Ответчик обязан представить отзыв на заявление и аргументировать возражение по каждому доводу. Это один из наиболее важных документов в процессе.

Если отзыв отсутствует или изложенные в нем доводы суд посчитает неполными, невесомыми, бремя доказывания может быть возложено на ответчика и заинтересованных лиц. То есть отсутствие отзыва упрощает задачу кредиторам и повышает шансы на привлечение контролирующих лиц должника к субсидиарной ответственности.

Результатом рассмотрения является определение с указанием суммы, которую должен выплатить ответчик с учетом выбранного кредитором способа распоряжения имуществом. В случае, если суд посчитает доводы неубедительными, выносится определение об отказе в привлечении к субсидиарной ответственности. Такие судебные решения могут быть обжалованы.

Юридическая фирма «Нечаев и Партнеры» предоставляет весь пакет услуг по сопровождению истца или ответчика в этой категории дел.

Рассмотрение заявления вне банкротства

Привлечь субсидиарного ответчика можно вне рамок процедуры банкротства. Такое заявление может быть рассмотрено после того, как производство по делу прекращено, или после завершения конкурсного производства. Для этого необходимо одно из условий:

аналогичное заявление по тем же основаниям не было рассмотрено в деле о банкротстве;
основания ответственности стали известны заявителю уже после того, как были осуществлены вышеуказанные процедуры.

К таким заявлениям применяются правила рассмотрения групповых исков, поэтому обязательно указывается круг лиц, которые являются заинтересованными субъектами. Кроме того, нельзя рассматривать заявление о привлечении к субсидиарной ответственности КДЛ одновременно в процессе банкротства должника, если в отношении контролирующего лица также инициировано банкротство.

Обеспечительные меры

Как избежать привлечения к субсидиарной ответственности: стратегии защиты

Взыскание задолженности несостоятельной компании с руководящих или контролирующих должностных лиц – частая практика.

С 2017 года, после того, как вступили поправки к закону «О банкротстве» № 127-ФЗ, тезис о том, что учредители, мажоритарные акционеры или директора не отвечают по обязательствам компании, не действителен.

Если истец докажет, что лицо совершало действия, приведшие к краху организации, субсидиарная ответственность неизбежна.

Своевременное реагирование на негативные обстоятельства позволит контролирующему лицу избежать наказания. Ниже будут раскрыты эффективные стратегии, как защититься от субсидиарной ответственности.

Кого могут привлечь к субсидиарной ответственности?

Арбитражный управляющий, конкурсный кредитор или иное заинтересованное лицо могут подать иск против (ст. 61.10 закона № 127-ФЗ):

учредителей или мажоритарных акционеров организации-банкрота;
директора компании или главного бухгалтера предприятия;
лиц, входящих в органы управления организации (например, совет директоров);
владельца активов юридического лица;
членов комиссии при ликвидации ООО или АО (ПАО);
иных контролирующих лиц организации – ими, в соответствии с законом, признаются граждане или компании, руководившие деятельностью несостоятельной фирмы на протяжении последних трех лет, распоряжались долей свыше 50% (включая владение через аффилированных лиц – родственников, предприятия), получали необоснованную выгоду от реализации своих полномочий.

Привлечение к субсидиарной ответственности при банкротстве юридического лица возможно даже тогда, когда компания официально ликвидирована и исключена из ЕГРЮЛ. Кредиторы, имущественные интересы которых остались неудовлетворенными, имеют право подать иск против вышеуказанных лиц и настаивать на защите своих интересов.

Когда могут взыскать долг с руководителя или учредителя?

Субсидиарная ответственность наступает в случаях, если арбитражный управляющий или конкурсный кредитор докажут, что контролирующее лицо:

Заключило сделки, приведшие к сокрытию или выводу активов компании. В случае, если выяснится, что учредитель, акционер или директор приказали другому человеку оформить договор с негативными для кредиторов или организации последствиями, вина инициатора соглашения не исчезает. Переложить ее на другое лицо не получится.
Утеряло финансовую документацию или намеренно исказило информацию в ней.
Привлечено к административной, налоговой или уголовной ответственности из-за совершения мошеннических или расхитительных действий против фирмы или кредиторов.
Искажало информацию о предприятии (например, изменило состав учредителей, переоформило место регистрации, зарегистрировало имущество на других участников, изменило размер уставного капитала).

Еще одна причина для привлечения к субсидиарной ответственности – непринятие мер для предотвращения несостоятельности юридического лица.

Способы защиты от субсидиарной ответственности

Для того, чтобы защититься от субсидиарной ответственности при банкротстве ООО или АО (ПАО), не стоит занимать пассивно-выжидательную позицию. Противостоять обвинениям кредиторов или арбитражного управляющего нужно. В противном случае суд примет сторону истца.

Стратегии защиты:

Провести анализ перспективности или ее отсутствия по делу о субсидиарной ответственности. Можно сделать это самостоятельно, изучив нормативные акты и судебную практику.

Однако лицам, плохо разбирающимся в законе, будет сложно проанализировать ситуацию в сжатые сроки. Ряд компаний составляет так называемую карту рисков за сравнительно небольшое вознаграждение.

В ней прослеживается несколько сценариев развития событий при использовании различных инструментов защиты.
Обязательно оставить отзыв на иск заявителя. Ст. 61.15 закона «О несостоятельности» обязывает ответчика раскрывать свою точку зрения на предъявленные претензии. Рекомендуется перечислить все доводы, по которым привлечение к субсидиарной ответственности директора или учредителя неправомерно и не имеет смысла.
Постараться восстановить финансовую документацию организации и ни в коем случае не скрывать ее от арбитражного управляющего. Даже попытка таких действий может стать причиной лояльности суда.

Для восстановления финансовой документации следует обратиться к прежнему руководству, ФНС РФ, банкам, деловым партнерам.

В случае, если контроль за документами был невозможен из-за болезни или другой уважительной причины (затопления, пожара), нужно также найти подтверждающие эти обстоятельства документы.
Первым объявить о банкротстве организации. Не стоит ждать, когда о неплатежеспособности фирмы сообщит кредитор. Лучше взять инициативу в свои руки и держать дело под контролем.

Тогда у контролирующего лица будет больше времени, чтобы поправить дела предприятия. Кредиторы нередко пытаются ускорить процедуру банкротства для собственной выгоды.

В итоге директор, акционер или учредитель даже не успевают выстроить линию защиты.
Расторгнуть сомнительные договоры или объяснить истцу и суду, почему компания их заключила. Субсидиарная ответственность не наступит, если контролирующее лицо докажет, что удорожание или снижение цены сделки произошло из-за рыночных изменений, сезонного спроса и других обстоятельств.

Главное – не бояться общаться с обвинителями. Тогда взыскание задолженности с руководителя обойдет его стороной.

Профилактические меры защиты от субсидиарной ответственности

К сожалению, большинство руководителей или владельцев юридических лиц задумываются о субсидиарной ответственности только после того, как возникает угроза ее наступления. На деле нужно помнить о ней постоянно и вести бизнес правильно. А именно:

не игнорировать локальную документацию компании – устав, должностные инструкции, правила, ведь, зная о своих полномочиях и правах, обязанностях подчиненных, проще определить степень ответственности;
ввести обязательное визирование документации бухгалтерами, кадровиками или юристами перед подачей на подпись директору для равномерного распределения ответственности;
бережно относиться к финансовой документации, в идеале – хранить у себя несколько экземпляров;
получать оценочные письма и заключения при проведении любых сделок (например, заключение о соответствии цены недвижимости или оборудования рыночным);
ежегодно составлять бизнес-планы и отчеты об эффективности израсходованных денежных средств.

Также рекомендуется раз в квартал совместно с сотрудниками проводить внутренний аудит компании, чтобы выяснить, нет ли утерянных документов. А своевременная работа с юристами позволит узнать, не подпадает ли конкретный договор в категорию сомнительных.

Под прицелом субсидиарной ответственности

Субсидиарная ответственность контролирующих должника лиц, еще пять лет назад применявшаяся в исключительных случаях, теперь стала популярной мерой в делах о банкротстве. Ежегодно подается несколько тысяч таких исков, а процент их удовлетворения составляет от трети до половины всех случаев.

Нормы закона трактуются все шире, а суды допускают взыскание по долгам компаний не только с владельцев и директоров, но и с членов их семей и выгодоприобретателей почти любого сорта.

О возможных методах снижения рисков привлечения к субсидиарной ответственности “Ъ” поговорил с партнерами судебно-арбитражной практики АБ «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» Денисом Архиповым и Верой Рихтерман.

Шансы контролирующих должника лиц (КДЛ) быть привлеченными к субсидиарной ответственности в России заметно растут. Статистика фиксирует существенный рост популярности этого института.

По данным Федресурса, ежегодно увеличивается как число исков о субсидиарной ответственности (с 444 в 2015 году до 6103 в 2019-м, за первое полугодие 2020 года — 3035 исков), так и число привлеченных по ним лиц (с 19 лиц в 2015-м до 3401 в 2019 году, за первое полугодие 2020 года — 1323 лица), а также размер взыскиваемых сумм (c 3,1 млрд руб. в 2015-м до 440,5 млрд руб. в 2019 году, за первое полугодие 2020-го — 136,7 млрд руб.).

Самый пугающий показатель — процент удовлетворения таких исков судами. Если в 2015 году суды удовлетворяли 4% исков о субсидиарке, то в 2019 году, по данным Федресурса,— уже 41%.

В первом полугодии 2020-го процент снизился, но все равно составил треть от общего числа (31%).

Статистика Судебного департамента при Верховном суде (ВС) РФ выглядит еще более устрашающей — 57% удовлетворенных исков за прошлый год.

Расширяется и круг лиц, находящихся под риском привлечения к ответственности. В первую очередь претензии предъявляются к руководителям и номинальным владельцам обанкротившихся компаний.

Но с каждым годом суды все лучше распознают бенефициаров и привлекают их к ответственности, устанавливая владение по косвенным признакам — например, если лицо позиционировало себя в СМИ или в отношениях с налоговым органом как владельца бизнеса.

Более того, помимо самих КДЛ суды начинают распространять ответственность и на их родственников. Так, в деле о банкротстве ООО «Альянс» осенью прошлого года ВС признал возможным возложить субсидиарную ответственность по долгам банкрота на жену, а нижестоящим судам дал указание пересмотреть возможность привлечения к субсидиарной ответственности детей директора и владельца компании.

По мнению экономколлегии ВС, это допустимо в отношении тех лиц, в пользу которых КДЛ произвело отчуждение имущества, либо если эти лица участвовали в управлении должником или в схеме по уклонению должника от уплаты налогов. Эпизод с сыновьями директора был пересмотрен нижестоящим судом, и 29 октября Арбитражный суд г.

Москвы взыскал с детей кадастровую стоимость недвижимости, переданной им родителями.

Стоит отметить и позицию ВС о привлечении к субсидиарке наследников КДЛ, высказанную в рамках дела о банкротстве «Амурского продукта».

В случае смерти КДЛ его долги по субсидиарке могут входить в состав наследственной массы, признала экономколлегия ВС, направив дело в декабре 2019 года на новое рассмотрение. Решение по нему пока не вынесено.

Еще одной мишенью может стать выгодоприобретатель по сделке с должником — таким образом, под потенциальной угрозой находятся все контрагенты банкрота.

Впрочем, нельзя не отметить и позитивную для топ-менеджмента и владельцев компаний практику.

Так, привлекая к субсидиарной ответственности членов коллегиальных органов управления должника, судам следует установить степень вовлеченности каждого из них в принятие решений, ставших причиной банкротства компании, признал ВС в деле АО «Теплоучет».

Кроме того, ВС не позволил использовать субсидиарку для разрешения корпоративных конфликтов, указав, что одно из КДЛ не может обратиться за привлечением другого КДЛ, так как это право принадлежит независимым от должника кредиторам (дело ООО «Егорье»).

Анна Занина