13.07.2021
5444
Конституционный суд РФ. Moscow Live
Конституционный суд РФ огласил постановление по делу о проверке на соответствие Основному закону страны нормы Гражданского кодекса РФ об истребовании имущества от добросовестного приобретателя. Заявитель проиграл виндикационный иск, связанный с покупкой находящейся в совместной собственности бывших супругов квартиры.
Согласно судебным материалам, Владимир Гуков почти двадцать лет являлся титульным собственником квартиры в Ангарске. В августе 2015 года, через два месяца после развода, он без согласования с экс-супругой продал жилище своему родственнику. Спустя год у квартиры опять сменился владелец.
По договору купли-продажи им стал Евгений Мокеев. В 2018 году бывшая супруга Гукова в суде добилась раздела совместно нажитого имущества и признания сделки по продаже квартиры ее бывшим мужем недействительной. Женщина дождалась, пока решение вступит в законную силу, и подала уже к Мокееву виндикационный иск.
В 2019 году суд пошел ей навстречу и истребовал у Мокеева ½ долю спорной квартиры, а также исключил из ЕГРН запись о нем как о собственнике жилья. Доводы ответчика о том, что он является добросовестным приобретателем, а трехлетний срок исковой давности истек, были отклонены.
Апелляционная и кассационная инстанции оставили решение в силе.
В своей жалобе в КС Мокеев указал, что лишился ½ доли единственного жилья в результате применения судами п. 1 ст. 302 ГК РФ. При этом сделка купли-продажи между ним и родственником Гукова не признана недействительной.
По мнению заявителя, данное правовое регулирование не гарантирует защиту прав собственности тем, кто действовал осмотрительно и разумно при заключении договора купли-продажи и не мог знать об отсутствии полномочия на распоряжение жилым помещением, поскольку это будет установлено на основании судебного решения значительно позднее, и, кроме того, лишает его даже компенсации. Мокеев указал, что оспариваемая норма на практике становится основанием для истребования от законного титульного владельца (добросовестного приобретателя) доли жилого помещения, находящегося у него на праве собственности, и потому противоречит Конституции РФ.
Позиция КС (в изложении пресс-службы суда) свелась к следующему.
Имущество признается совместной собственностью супругов независимо от того, на чье имя из них оно приобретено, — сведения в ЕГРН могут не содержать информации об общей совместной собственности.
Таким образом, факт внесения в этот реестр записи с указанием одного из супругов не отменяет законного режима имущества, и оба супруга являются его собственниками.
Разумное и осмотрительное поведение добросовестного приобретателя, полагающегося на сведения ЕГРН, не предполагает выяснения им судьбы этого имущества. Иное возлагало бы на покупателей недвижимости все риски, связанные с признанием недействительными сделок, совершенных третьими лицами, и тем самым подрывало бы доверие граждан к государственной регистрации недвижимости.
Вместе с тем, как указал КС, бывший супруг, сведений о котором не имеется в реестре, должен сам контролировать сохранение за собой права на имущество и позаботиться о его своевременном разделе или хотя бы о внесении указания о себе как о сособственнике в запись о регистрации права. В отсутствие же таких действий недопустимо возложение неблагоприятных последствий совершения сделки на добросовестных участников гражданского оборота.
Обстоятельства дела могут свидетельствовать о незаинтересованности бывшего супруга судьбой своего имущества или означать, что данное лицо полагалось на осуществление правомочий бывшим супругом.
Допускается, что отчужденное спорное имущество не может считаться выбывшим из владения сособственника, не участвовавшего в сделке, помимо его воли. При этом права такого бывшего супруга могут быть защищены путем предъявления требований к другому супругу.
Но гражданин, приобретший жилое помещение у третьего лица, обладает меньшими возможностями по оценке рисков, чем бывший супруг — участник общей совместной собственности.
Таким образом, не подлежит удовлетворению иск бывшего супруга, который не принял меры по оформлению своего права собственности, но добился признания сделки о ее продаже недействительной, предъявленный к добросовестному приобретателю, полагавшемуся на данные ЕГРН и ставшему собственником законно. Иное нарушало бы баланс прав и интересов всех участников гражданского оборота, отметил КС.
- КС пришел к выводу, что в данном истолковании оспариваемая норма не противоречит Конституции РФ и не предполагает истребования жилого помещения в делах, аналогичных рассмотренному.
- Кроме того, КС указал, что законодатель вправе внести изменения в правовое регулирование отношений, связанных с государственной регистрацией прав на имущество, находящееся в совместной собственности бывших супругов.
- Дело Мокеева подлежит пересмотру.
Виндикацию отделили от реституции // Верховный суд разобрался в конкуренции исков при оспаривании перепродаж имущества банкрота
Экономическая коллегия Верховного суда (ВС) рассказала, в каких случаях при оспаривании цепочки сделок, по которой было продано имущество банкрота, допустима виндикация, а в каких — реституция.
Виндикация — если первый покупатель действительно намеревался приобрести имущество. А реституция — когда вся цепочка прикрывала одну сделку по выводу имущества в пользу бенефициара.
При этом у всех участников сделки может возникнуть солидарная деликтная ответственность (см.определение).
В 2003 году Конституционный суд сказал, что для оспаривания цепочки сделок по продаже имущества должника за пределами банкротства нужна виндикация, а не признание сделок недействительными[1]. В банкротстве ООО «Фармстронг» этот подход повторили суды (дело №А11-7472/2015).
Спор был из-за цепочки продаж обществом нежилых зданий и участка стоимостью 124,8 млн руб. Сначала имущество было продано физлицу, потом перепродано ООО, потом разделено и продано по частям нескольким физлицам.
Конкурсный управляющий настаивал, что все участники сделок аффилированы, и эта особенность говорит о том, что вся цепочка ― единая сделка и виндикация здесь не подойдет (см.здесь).
Жалобу конкурсного управляющего экономическая коллегиярассмотрела15 июня. В итоговом определении по делу ВС выделил две ситуации, которые могут сложиться при отчуждении имущества должника по цепочке сделок. Первая — когда начальный покупатель хотел реальных договорных отношений с продавцом и реальных правовых последствий сделки.
В этом случае первую сделку надо оспаривать по основаниям, предусмотренным законодательством о банкротстве, а к текущему обладателю имущества предъявлять виндикационный иск. Иными словами, применяется подход, изложенный в постановлении КС.
Такой иск рассматривает суд, определяемый по общим правилам о подсудности (если этот суд также рассматривает дело о банкротстве, то требование может быть разрешено в деле о банкротстве).
Вторая ситуация — когда первый приобретатель формально выразил волю на получение права собственности на имущество должника и подписал договор, но не был намерен создать отраженные в этом договоре правовые последствия.
Экономическая коллегия приводит примеры: «личность первого, а зачастую, и последующих приобретателей может использоваться в качестве инструмента для вывода активов (сокрытия принадлежащего должнику имущества от обращения на него взыскания по требованиям кредиторов), создания лишь видимости широкого вовлечения имущества должника в гражданский оборот, иллюзии последовательно перехода права собственности на него от одного собственника другому (оформляются притворные сделки)». В действительности же совершается одна единственная (прикрываемая) сделка — по передаче права собственности на имущество от должника к бенефициару сделки. Это может быть конечный приобретатель или вообще кто-то, кто не назван в формально составленных договорах. «Имущество после отчуждения его должником все время находится под контролем этого бенефициара, он принимает решения относительно данного имущества», — пишет ВС.
Значит, цепочкой сделок купли-продажи с разным субъектным составом может прикрываться одна сделка, направленная на прямое отчуждение должником имущества в пользу бенефициара. Эта цепочка должна быть признана недействительной как притворная (п. 2 ст. 170ГК).
А сделка с бенефициаром (единственная реально совершенная) должна быть оценена на предмет действительности с точки зрения законодательства о банкротстве ― как подозрительная сделка (ст. 61.2Закона о банкротстве). Если она успешно оспорена, то возврат имущества банкроту производится в порядке реституции (ст.
167ГК), а не на основании виндикационного иска. Такой иск отнесен к компетенции суда, рассматривающего дело о банкротстве.
Конкурсный управляющий в деле настаивал, что реально была совершена лишь одна сделка ― по выводу активов в пользу бенефициаров. Но суды не оценили представленные документы и ограничились ссылкой на отсутствие явных и однозначных доказательств пороков поведения конечных собственников.
Но ВС пишет, что, как правило, документы, прикрывающие сделки, «изготавливаются так, что у внешнего лица создается впечатление, будто бы стороны действительно следуют условиям притворных договоров».
Бенефициар не заинтересован в раскрытии своего статуса перед третьими лицами, поэтому он не составляет документы с указаниями участникам сделки.
О подконтрольности «бенефициару как единому центру, чья воля определяла судьбу имущества должника» может, например, говорить скоординированность действий без объективных причин на это, или если по отдельности действия противоречат экономическим интересам и возможностям каждого из лиц, или если действия не могли иметь место ни при каких иных обстоятельствах, кроме как при наличии подчиненности одному и тому же лицу. Так как прямые доказательства притворности получить объективно сложно, суды должны принимать во внимание «совокупность согласующихся между собой косвенных доказательств», считает ВС.
ВС отправил дело на пересмотр в апелляцию (она рассматривала дело по правилам первой инстанции).
Подписывайтесь на наш Телеграм-канал о практике Верховного суда. Там много интересного! «Верховный суд. — Главное от «Закон.ру»»
[1]ПостановлениеКонституционного суда РФ от 21 апреля 2003 года № 6-П.
Что такое выбытие имущества помимо воли собственника и его хищение для цели его виндикации (истребования из чужого незаконного владения). Обзор судебной практики ВС РФ
После краткого выступления уважаемого коллеги Хрусталева Андрея Викторовича на ноябрьской конференции я решил более подробно развить тему вопросов виндикации имущества или его истребования из чужого незаконного владения.
Тема актуальная, интересная и часто соприкасающаяся с банкротством, так как арбитражные управляющие могут предъявлять виндикационные иски, если невозможно применить последствия оспоренных в рамках процедур банкротства сделок, вернув отчужденное должником имущество в конкурсную массу.
Наиболее интересными в данной области, являются вопросы уяснения понятия выбытия имущества из владения помимо воли собственника, а также добросовестности приобретателя. Именно от содержания данных понятий зависит судьба иска об истребовании имущества из чужого незаконного владения.
Как известно, важную роль в работе юриста или адвоката играет понимание того, какова судебная практика по делам данной категории дел, как суды понимают рассматриваемые понятия, как их применяют.
Итак, напомню, что, исходя из ст.
302 ГК РФ, если имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли, то оно может быть истребовано даже у добросовестного приобретателя. Потому в данной публикации рассмотрю понятия выбытия имущества из владения помимо воли собственника и его хищения для целей виндикации.
Что такое выбытие имущества помимо воли собственника для целей его последующей виндикации
Идея виндикации имущества даже у добросовестного собственника в случае его похищения, утери или выбытия помимо воли довольно проста. Если собственник по своей воле передает владение какому-либо лицу, то он, выбирая такое лицо, и принимает риск того, что это лицо может оказаться недобросовестным.
Кроме того, собственнику известно лицо, которому передается владение и в случае отчуждения имущества таким лицом собственник может взыскать с него убытки. В подобном случае на невинного добросовестного приобретателя такого имущества не может возлагаться риск виндикации имущества.
Вообще в свое время известный советский цивилист А.А. Агарков писал, что риск следует возлагать на того, кто может своими действиями, принятием тех или иных мер этот риск если не устранить, то по крайней мере уменьшить.
На этом принципе практически строится гражданское право многих стран. В нашем случае собственник имеет больше возможностей предотвратить риск утраты его имущества, так как именно собственник выбирает для себя контрагента.
Судебная практика ВС РФ по определению того, что такое выбытие имущества из владения помимо воли и по воле собственника.
Обратимся сначала к постановлению Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 10, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 22 от 29 апреля 2010 г. «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», в котором содержится важное для нашей темы разъяснение:
Недействительность сделки, во исполнение которой передано имущество, не свидетельствует сама по себе о его выбытии из владения передавшего это имущество лица помимо его воли. Судам необходимо устанавливать, была ли воля собственника на передачу владения иному лицу.
Таким образом, оценивать надо не сделку, по которой имущество выбыло из владения, а именно, волю на передачу владения.
На ком же лежит бремя доказывания выбытия имущества из владения помимо воли собственника?
Исходя из ст. 302 ГК РФ и процессуальных норм, определяющих распределение бремени доказывания, оно возлагается на истца по виндикационному иску.
Совместимость реституции и виндикации
24 октября 2017
*Данный материал старше трёх лет. Вы можете уточнить у автора степень его актуальности.
Дело о банкротстве: ВС признал возможным одновременное взыскание стоимости имущества и его истребование из владения конечного приобретателя
Роман Речкин: «Верховный Суд в подобных ситуациях все больше руководствуется общими принципами добросовестности, разумности и справедливости».
24.10.2017 | Новая адвокатская газета | Светлана Рогоцкая
Отметив следование ВС РФ правовой позиции, высказанной ранее ВАС РФ, эксперты указали на ряд недостатков такого подхода. В частности, один из них отметил, что, осуществив двойное взыскание, компания-банкрот может сразу рассчитаться со своими конкурсными кредиторами и тем самым лишиться средств, которые должны быть возвращены одному из должников.
В рамках дела о несостоятельности конкурсный управляющий холдинговой компании обратился в арбитражный суд с заявлением о признании недействительным договора купли-продажи недвижимого имущества (коттеджей), заключенного должником и покупателем, и об истребовании отчужденного имущества из незаконного владения общества, которому оно было перепродано первым приобретателем.
При рассмотрении дела было установлено, что оспариваемая сделка заключена между взаимозависимыми сторонами, поскольку покупателем коттеджей выступила дочь генерального директора холдинговой компании.
Сам договор был заключен за два месяца до принятия заявления о признании продавца банкротом, а согласованная в договоре цена недвижимости в 15 млн руб. была почти в три раза ниже рыночной.
При этом второй договор купли-продажи был подписан в день, когда конкурсный управляющий подал заявление о признании первой сделки недействительной.
Суд удовлетворил исковые требование частично: признал недействительным договор купли-продажи и применил последствия его недействительности в виде взыскания с первого приобретателя в пользу холдинговой компании 29,6 млн руб., уменьшив подлежащую взысканию рыночную стоимость недвижимости на сумму, уплаченную по сделке.
В истребовании имущества из незаконного владения суд отказал, указав, что общество является добросовестным приобретателем, поскольку коттеджи выбыли из владения холдинговой компании по ее воле и на возмездной основе.
Кроме того, обществом были получены документы, подтверждающие основание возникновения права собственности первого приобретателя, а также запрошены выписки из государственного реестра на спорные объекты, которые не содержали отметок о наличии правопритязаний других лиц, в том числе о судебных спорах.
Имущество оплачено обществом в полном объеме, и у него не могли возникнуть сомнения относительно порочности прав первого приобретателя.
Апелляционный суд изменил решение суда первой инстанции, применив последствия недействительной сделки в виде взыскания с первого покупателя полной рыночной стоимости коттеджей и восстановления ее требования к холдинговой компании в размере 15 млн руб.
Также апелляция признала неверным вывод о добросовестности конечного приобретателя – суд указал, что имущество приобреталось по цене в несколько раз ниже рыночной (12 млн. руб.), что «должно было вызвать у любого разумного участника гражданского оборота обоснованные сомнения».
Кроме того, суд указал, что договор купли-продажи между первым приобретателем и обществом был подписан в день подачи заявления о признании первой сделки недействительной, а регистрация перехода права собственности на имущество к обществу была осуществлена уже после того, как информация об этом судебном споре стала общедоступной.
Тем не менее окружной суд отменил постановление суда апелляционной инстанции в части истребования недвижимости из незаконного владения общества, оставив в этой части в силе решение первой инстанции, согласившись с добросовестностью конечного приобретателя коттеджей.
Также суд округа счел, что использование судом апелляционной инстанции механизма защиты прав холдинговой компании, предусмотренного ст. 167 ГК РФ, в отношении первого приобретателя имущества в принципе исключало возможность одновременного применения положений ст.
302 ГК РФ и удовлетворения виндикационного иска, предъявленного к конечному покупателю.
Конкурсные кредиторы холдинговой компании обратились с кассационными жалобами в Верховный Суд, в которых они просили отменить постановление суда округа. Рассмотрев материалы дела, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ нашла жалобы подлежащими удовлетворению.
Верховный Суд отметил, что суды трех инстанций пришли к единому выводу о том, что договор купли-продажи недвижимого имущества является недействительным на основании п. 2 ст. 61.2 Закона о несостоятельности (банкротстве) как сделка, совершенная в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов холдинговой компании.
При этом ВС РФ указал, что суды первой инстанции и округа, отказывая в удовлетворении виндикационного требования, не приняли во внимание правовую позицию Президиума ВАС РФ, изложенную в п. 9 Информационного письма от 13 ноября 2008 г.
№ 126, согласно которому явно заниженная цена продаваемого имущества может свидетельствовать о том, что приобретатель не является добросовестным.
Намереваясь приобрести имущество по явно заниженной стоимости, покупатель, проявляя обычную при таких обстоятельствах степень осмотрительности, должен предпринять дополнительные меры, направленные на проверку юридической судьбы вещи, пояснил Суд.
Как отметил ВС РФ, только суд апелляционной инстанции учел приведенные разъяснения и верно указал на то, что обычная проверка позволяла из открытых источников получить информацию о продаже коттеджей первому приобретателю связанным с ней лицом, о нахождении холдинга в процедуре банкротства, о совершении первоначальной сделки в период подозрительности и о ее несоответствии требованиям Закона о банкротстве. Кроме того, суд апелляционной инстанции принял во внимание момент перехода права собственности на коттеджи к обществу – после принятия к производству заявления об оспаривании первоначальной сделки.
Судебная коллегия сочла ошибочным вывод окружного суда о том, что принятие судебного решения о применении последствий недействительности первой сделки путем взыскания со стороны этой сделки стоимости вещи препятствует удовлетворению иска о виндикации.
«Действующее законодательство допускает защиту конкурсной массы как путем предъявления арбитражным управляющим иска о признании недействительной первой сделки об отчуждении имущества должника и применении последствий ее недействительности в виде взыскания стоимости отчужденного имущества с первого приобретателя (статьи 61.1, 61.
6 Закона о банкротстве), так и путем предъявления иска об истребовании этого же имущества из незаконного владения конечного приобретателя (статьи 301, 302 ГК РФ)», – поясняется в определении ВС РФ.
Кроме того, Суд указал, что по смыслу разъяснений, данных в абз. 4–5 п. 16 Постановления Пленума ВАС РФ от 23 декабря 2010 г. № 63, виндикационный иск не подлежит удовлетворению, если к моменту его рассмотрения стоимость вещи уже будет полностью возвращена должнику стороной первой сделки.
В иных случаях допускается вынесение двух судебных актов: о применении последствий недействительности сделки путем взыскания стоимости вещи с первого приобретателя и о виндикации той же вещи у конечного приобретателя.
При наличии таких судебных актов, если один из них будет исполнен, исполнительное производство по второму оканчивается судебным приставом-исполнителем в порядке ст. 47 Закона об исполнительном производстве.
«Таким образом, правовые механизмы, ограничивающие возможность должника восстановить владение вещью и одновременно получить денежные средства, составляющие ее стоимость, подлежали применению на стадии исполнения постановления суда апелляционной инстанции», – заключил ВС РФ.
Комментируя определение Верховного Суда, партнер, руководитель практики разрешения споров компании Noerr Виктор Гербутов отметил, что оно фактически воспроизвело и поддержало правовую позицию ВАС РФ, отраженную в упомянутом Постановлении Пленума ВАС РФ № 63.
При этом он обратил внимание, что недопущение двойного взыскания и неосновательного обогащения истца-банкрота, по мнению ВАС РФ, а теперь и Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ, должно обеспечиваться лишь на стадии исполнительного производства в отношении таких требований.
По мнению Виктора Гербутова, данная правовая позиция, направленная на максимальную защиту конкурсной массы, не лишена недостатков.
В частности, он отметил, что стадия исполнительного производства при нынешнем регулировании менее пригодна для контроля за недопущением двойного взыскания и неосновательного обогащения взыскателя-банкрота, чем стадия судебного рассмотрения требований.
«Осуществив двойное взыскание, компания-банкрот может сразу рассчитаться со своими конкурсными кредиторами и тем самым лишиться средств, которые должны быть возвращены одному из должников», – пояснил эксперт.
Виктор Гербутов также обратил внимание на то, что остается открытым вопрос о применимости указанной позиции к внебанкротным отношениям. В этой связи эксперт выразил сомнение в ее универсальности.
Наш комментарий:
Роман Речкин, ИНТЕЛЛЕКТ-С, специально для «Новой адвокатской газеты»:
Надеюсь, нижестоящие суды будут применять приведенную позицию ВС РФ осторожно, только в случае, когда недобросовестность ответчика доказана и не вызывает сомнений».
Речкин Роман ВалерьевичСтарший партнер
По мнению старшего партнера Группы правовых компаний ИНТЕЛЛЕКТ-С Романа Речкина, определение иллюстрирует магистральный тренд Верховного Суда, который в подобных ситуациях все дальше уходит от формального применения закона и все больше руководствуется общими принципами добросовестности, разумности и справедливости.
По словам Романа Речкина, показательно, что Судебная коллегия ВС РФ ссылается уже даже не на «смысл закона», а на «смысл разъяснений постановления Пленума ВАС РФ №63». «При этом и от разъяснений Пленума ВАС РФ коллегия ушла достаточно далеко, поскольку абз. 4 п.
16 указанного постановления предусматривает иные правила для случая, когда вещь, являющаяся предметом оспариваемой сделки, передана иному лицу по следующей сделке.
В этом случае должник вправе истребовать спорную вещь у ее второго приобретателя только посредством предъявления к нему виндикационного иска вне рамок дела о банкротстве по правилам ст. 301 и 302 ГК РФ», – подчеркнул эксперт.
«Подход ВС РФ понятен в данном случае, учитывая сомнения в добросовестности ответчиков по этому спору, но опасен в качестве общего принципа: поскольку чем дальше мы уходим от закона, его «буквы», сформулированных правил, тем ближе мы к «революционной законности», а фактически – к произволу. Надеюсь, нижестоящие суды будут применять приведенную позицию ВС РФ осторожно, только в случае, когда недобросовестность ответчика доказана и не вызывает сомнений», – сказал Роман Речкин.
Вс разъяснил порядок виндикации к конечным покупателям здания, незаконно выбывшего из конкурсной массы
Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ вынесла Определение № 305-ЭС20-4693 (1, 2, 3) от 20 августа по делу об оспаривании конкурсным управляющим должника и его кредитором ряда сделок по отчуждению недвижимости, сменившей нескольких собственников.
Суды разошлись в оценках добросовестности покупателей здания банкрота
В рамках дела о банкротстве АО «Фототехника-Почтой» его конкурсный управляющий и кредитор, общество «Кредендо-Ингосстрах Кредитное Страхование», оспорили в суде сделку по внесению должником в уставный капитал ООО «Компания «БРИК» нежилого здания в Москве.
Заявители потребовали у нового владельца здания – общества «С-Фото» – возврата недвижимости в конкурсную массу должника в порядке исполнения судебного решения по делу № А40-187398/2015.
Далее в результате процессуальной замены ответчиками стали индивидуальные предприниматели Сергей Клейнер и Анна Фесюк, которые приобрели здание в собственность уже после принятия судом к производству иска.
Сначала Арбитражный суд г. Москвы и апелляция оставили без удовлетворения требования заявителей, но кассация отменила их решения и вернула дело на новое рассмотрение в первую инстанцию
В ходе судебного процесса было установлено, что между АО КБ «ЛОКО-Банк» и ООО «Фотосинтез» был заключен кредитный договор в августе 2010 г.
Заемщик обеспечивал свои договорные обязательства семью договорами поручительства и тремя договорами залога, заключенными между банком и юрлицами, входящими в одну группу компаний.
Впоследствии стороны заключили договор залога спорного здания, после чего общество «С-Фото» погасило задолженность общества «Фотосинтез» перед банком.
Далее между банком, как первоначальным залогодержателем и «С-Фото» был заключен договор цессии, по которому банк передал в пользу общества права и обязанности залогодержателя по договору залога с одновременной уступкой права по обеспеченному ипотекой обязательству. В дальнейшем у здания несколько раз сменились владельцы, а конечными стали Сергей Клейнер и Анна Фесюк.
Повторно рассмотрев дело, суд счел недействительной совокупность сделок, поскольку она была совершена группой заинтересованных лиц при наличии у должника признаков неплатежеспособности с противоправной целью навредить кредиторам путем формирования искусственной кредиторской задолженности у должника перед заинтересованным лицом.
Предпринимателей суд обязал вернуть недвижимость в конкурсную массу должника.
В свою очередь, апелляция добавила, что ряд конкретных обстоятельств сделки по приобретению двумя ИП спорного здания должен был вызвать у них, как у обычных приобретателей, разумные сомнения, а материалы дела не подтвердили их добросовестность при приобретении спорного имущества.
Как пояснили суды, договор залога и соглашение об уступке прав были заключены с целью установления залога в пользу заинтересованного лица – общества «С-Фото» – и с целью невозможности обращения взыскания на предмет залога со стороны независимых кредиторов должника. Кроме того, суды выявили факт отчуждения должником здания по существенно заниженной стоимости.
Впоследствии окружной суд отменил судебные акты нижестоящих инстанций в части истребования из незаконного владения ответчиков в порядке виндикации и возврата в конкурсную массу здания, отказав в удовлетворении соответствующих требований.
Таким образом, кассация сочла, что Анна Фесюк и Сергей Клейман, действуя как добросовестные приобретатели, не являются заинтересованными лицами и приобрели спорный актив на рыночных условиях.
Суд округа также указал на отсутствие каких-либо ограничений со спорным имуществом на совершение сделок в ЕГРН на момент его отчуждения.
В связи с этим конкурсный управляющий должника и кредитор последнего обратились с кассационными жалобами в Верховный Суд.
ВС не согласился с окружным судом
Изучив материалы дела № А40-157934/2015, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС согласилась с выводами нижестоящих судов в части признания недействительной цепочки сделок. Как пояснила высшая судебная инстанция, окружной суд не учел, что положения ст.
301 и 302 ГК РФ регулируют вопросы истребования имущества из чужого незаконного владения. По общему правилу, истец, заявляющий виндикационный иск, доказывает недобросовестность приобретения имущества ответчиком.
В рассматриваемом деле конкурсный управляющий и кредиторы приводили два ключевых довода, указывающих, по их мнению, на недобросовестность приобретателя имущества.
Во-первых, указал Суд, на момент совершения сделки в ЕГРН была включена отметка о наличии судебного спора в отношении права собственности на имущество.
Представленная покупателями краткая выписка из ЕГРН не содержит графы «Сведения о возражении в отношении зарегистрированного права» и не может являться доказательством наличия или отсутствия возражений относительно права собственности общества «С-Фото» на здание, следовательно, не опровергает предоставленные оппонентами доказательства о наличии такой записи. В деле также имелось письмо Управления Росреестра по г. Москве о внесении по его заявлению отметки о наличии возражений в отношении титула собственника здания. Оснований не доверять информации, указанной в таком письме по состоянию на дату совершения сделки по продаже здания двум ИП, не имелось.
Во-вторых, отметил ВС, истцы обращали внимание на необычность поведения ответчиков при приобретении имущества.
«Так, по их мнению, установленные судами обстоятельства продажи недвижимого имущества с отсрочкой оплаты 5/6 стоимости после регистрации перехода права без обеспечительных сделок и короткий период владения имуществом продавцом до его последующей продажи указывают на стремление продавца максимально быстро избавиться от права собственности без гарантии оплаты практически всей цены, что должно было насторожить покупателей, планирующих осуществлять предпринимательскую деятельность с использованием здания, – отмечено в определении. – По смыслу п. 9 информационного письма Президиума ВАС РФ от 13 ноября 2008 г. № 126 “Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения” подобные сопутствующие совершению сделок обстоятельства должны были вызвать у приобретателя имущества сомнения в отношении права продавца на отчуждение спорного имущества, что также указывает на недобросовестность приобретателя».
Высшая судебная инстанция добавила, что оба предпринимателя не доказали факт надлежащей проверки вышеуказанных обстоятельств, а их процессуальные оппоненты, напротив, указывали на наличие рассматриваемого обособленного спора, а также двух споров по заявлениям кредитора должника о принятии обеспечительных мер в виде ареста спорного здания в рамках дела о банкротстве.
«Информация о данных обстоятельствах доступна в открытых источниках (в том числе и на момент совершения сделки) и ее не представляется сложным найти в банке решений арбитражных судов по кадастровому номеру или адресу здания.
Следовательно, суды первой и апелляционной инстанций пришли к правильному выводу о недобросовестности приобретателей Анны Фесюк и Сергея Клейнера ввиду неопровержения последними доводов оппонентов о наличии сведений об оспаривании права собственности продавца на здание в общедоступных источниках, нераскрытии каких-либо особых обстоятельств, которые привели к совершению действий, выходящих за рамки принятого стандарта поведения. Вывод суда округа об отсутствии оснований для виндикации имущества у Фесюк и Клейнера является ошибочным», – заключил Суд
Таким образом, ВС отменил постановление окружного суда в части отказа в истребовании из незаконного владения обоих ИП в порядке виндикации и возврате в конкурсную массу нежилого помещения, оставив в силе соответствующие части первой и апелляционной инстанций.
Эксперты «АГ» прокомментировали выводы Суда
Партнер юридической фирмы INTELLECT Александр Латыев критически отнесся к позиции Верховного Суда. «Во-первых, Судебная коллегия ВС “выдумала” некое разграничение между, как она назвала, “полной” и “краткой” выписками из ЕГРН.
В действительности ни Закон о регистрации недвижимости, ни соответствующий приказ Минэкономразвития России не предусматривают никакого различия в их правовой силе или в содержании.
Более того, выписка по форме министерского приказа № 378 даже должна содержать чуть больше сведений, чем оформляемая по приказу № 975, так что “краткой” и “полной” их следовало бы называть наоборот. Небольшое отличие в их заголовках никакого содержательного значения не имеет», – отметил эксперт.
Он добавил, что в действительности они отличаются только тем, что одна предназначена для выдачи в бумажной форме, а вторая – в электронной.
«При этом, исходя из положений Закона о регистрации недвижимости, они совершенно равнозначны, участники оборота могут полагаться на любую из них.
Когда Коллегия ВС отдает приоритет бумажной (которой к тому же в этом деле не было), она подрывает всю с таким трудом выстаиваемую систему электронного документооборота», – уверен он.
Во-вторых, по словам Александра Латыева, Верховный Суд делает вывод о том, что “у суда нет оснований не доверять государственному органу”, что, по его мнению, достойно разве что судьи районного суда, а никак не судей Верховного Суда.
«Речь идет о выводе, что определяющим должно быть письмо управления Росреестра о том, что им внесена запись о судебных притязаниях. Ничего подобного! При применении п. 38 Постановления Пленума ВС и ВАС РФ № 10/22 от 29 апреля 2010 г.
следует смотреть на то, какие записи видят лица, получающие выписки, а не на то, что там внутри себя решает Росреестр.
Добросовестность порождается доведенной до всеобщего сведения через реестр информацией о наличии судебных притязаний, а не какими бы то ни было внутренними отметками регистрирующего органа», – подчеркнул эксперт.
По его словам, Суду стоило бы задать вопрос Росреестру, почему он не отражает якобы принятые им к исполнению отметки в выписках: «По опыту могу сказать, что это далеко не редкая ситуация: я сам встречался со случаями, когда суд накладывает арест (даже более существенное ограничение, чем отметка о споре), затем запрашивает выписку из ЕГРН по арестованному объекту и видит, что в выписке его ареста нет. Здесь бы стоило не “покрывать” Росреестр, утверждая, что “оснований не доверять ему нет”, а на уровне ВС РФ реагировать частными определениями в адрес руководителей Росреестра, чтобы они начали уже наконец размещать информацию там, где надо, а не в своих не имеющих правового значения письмах».
Александр Латыев допустил возможность, что иные обстоятельства совершения сделок по последнему приобретению (определение цены, малый срок владения и т.п.) могут свидетельствовать о недобросовестности покупателей.
«Но возникает вопрос, а были ли эти вопросы вынесены на обсуждение? Имели ли стороны возможность представить свои соображения по этому поводу, особенно учитывая то, что вопрос обсуждался уже в суде кассационной инстанции? Вообще удивительно, что вопрос оценки доказательств добросовестности разрешался окружным судом и ВС РФ, которые по определению доказательства не оценивают. Сделав это, оба суда вышли за пределы своих полномочий. Необходимо было в такой ситуации направлять дело на новое рассмотрение в один из тех судов, который оценкой доказательств занимается – т.е. в апелляцию или в кассацию, уже там стороны могли бы представить свои соображения по поводу», – убежден юрист.
Он также назвал издевательством реплику Коллегии о том, что покупатели могли получить информацию об идущих судах из КАД. «Притом что банкротится-то вовсе не их продавец, а даже первоначальный собственник, которого от них отделяют два других собственника.
Да и в целом – возможно ли что-то найти лицу, в деле о банкротстве не участвовавшему ранее, среди тех бесчисленных судебных актов, которые по таким делам выносятся? В целом рвение судей ВС бороться со злоупотреблениями, конечно, заслуживает уважения, но как-то не стоило бы забывать и о каких-то нормах материального и процессуального права и не превращать дела о банкротстве в торжество “пролетарского правосознания”», – заключил Александр Латыев.
Юрист практики антикризисного управления и банкротства юридической компании «Дювернуа Лигал» Михаил Тимофеев отметил, что проблемы истребования имущества у добросовестного приобретателя, определения пределов добросовестности покупателя при приобретении, в частности, недвижимости неоднократно являлись предметом рассмотрения высшими судебными инстанциями, в том числе и Конституционным Судом РФ.
«В комментируемом судебном акте как раз имеет место отклонение ответчиков от того поведения, которое следует считать добросовестным для целей ограничения виндикации имущества. Во-первых, они приобрели имущество, о котором в ЕГРН была сделана отметка о том, что оно является предметом спора.
Более того, Верховный Суд указал, что по кадастровому номеру можно было проверить в базе судебных актов наличие судебного процесса в отношении данного имущества.
Во-вторых, покупателей должны были смутить как условия совершения купли-продажи в рассрочку с невыгодными для продавца условиями, так и скорость продажи имущества.
Оба эти критерия вполне соответствуют сложившейся в последние годы практике: покупатель должен в первую очередь ориентироваться на данные публичного реестра (ЕГРН) и поведение продавца, которое явно свидетельствует о противоправной цели продажи», – убежден Михаил Тимофеев.
По его мнению, позиция Верховного Суда РФ не произвела революции в определении пределов добросовестности приобретателей недвижимости и является органичным и закономерным продолжением того подхода, который формировался судебной практикой в последние годы.
Виндикация оспаривание сделки
Подборка наиболее важных документов по запросу Виндикация оспаривание сделки (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Судебная практика: Виндикация оспаривание сделки
Зарегистрируйтесь и получите пробный доступ к системе КонсультантПлюс бесплатно на 2 дня
Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:Определение Верховного Суда РФ от 17.03.2021 N 310-ЭС21-1359 по делу N А23-2900/2019Требование: О пересмотре в кассационном порядке судебных актов по делу об истребовании из чужого незаконного владения здания магазина.
Решение: В передаче дела в Судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда РФ отказано, так как, оценив представленные в материалы дела доказательства по правилам статей 65 и 71 Арбитражного процессуального кодекса РФ, учитывая отсутствие доказательств добросовестности последнего приобретателя спорного объекта, а также доказательств исполнения вступившего в законную силу определения арбитражного суда по перечислению обществом денежных средств в конкурсную массу, суд требования удовлетворил.
Признавая срок исковой давности не пропущенным, суд исходил из того, что требование о виндикации спорного имущества производно от требования об оспаривании сделки и направлено на восстановление нарушенных прав должника именно в связи с оспариванием совершенной им сделки в рамках дела о несостоятельности (банкротстве).
Срок на предоставление судебной защиты в виде права на виндикацию в данном случае не может начать течь ранее момента получения права на предоставление такой защиты в виде права оспаривания сделок должника.
Суд учел, что конкурсный управляющий и его правопредшественник предпринимали активные действия по получению информации об имуществе должника, включая истребование документов, в то время как бывший руководитель должника всячески уклонялся от передачи таковых, не исполнял судебный акт об истребовании, оспариваемые документы получены только на основании определения суда об истребовании их у регистрирующего органа при рассмотрении обособленного спора в рамках дела N А23-760/2015, на что указано в определении суда от 05.06.2018 по данному делу.
Статьи, комментарии, ответы на вопросы: Виндикация оспаривание сделки
Зарегистрируйтесь и получите пробный доступ к системе КонсультантПлюс бесплатно на 2 дня
Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:Статья: Disgorgement of profits в российском праве: контекстуализация проблемы, краткая история возникновения и обзор практики применения абз. 2 п. 2 ст. 15 ГК РФ(Акужинов А.С.)
(«Вестник экономического правосудия Российской Федерации», 2020, N 8)
В рамках этих способов можно выделить (1) такие, которые относятся к способам абсолютной защиты, т.е. предоставляют пострадавшей стороне правомочия «по пресечению ex ante ситуации нарушения своего права или восстановлению ex post утраченного права «в натуре» (оспаривание сделки, виндикация, уничтожение контрафактной продукции и т.д.), а также (2) те, которые относятся к способам компенсационной защиты, т.е. защищающие право «посредством истребования от нарушителя денежного возмещения» за нарушенное право (возмещение убытков, требование арендатора к арендодателю оплатить созданные первым неотделимые улучшения и т.д.) .
Истребование имущества из чужого незаконного владения — советы адвоката по возврату имущества
По статистике Росреестра, в первом полугодии 2019 года российские суды рассмотрели более 980 исковых заявлений об истребовании имущества из незаконного владения другим собственником, при этом 267 исков касалось истребования жилья. Но суды неохотно удовлетворяют подобные иски, по 74 заявлениям требования были полностью удовлетворены.
Исковое заявление об истребовании имущества из чужого незаконного владения – инструмент защиты вещных прав собственника. В статье рассказываем, куда обращаться с таким иском и для каких ситуаций он подходит.
Виды незаконного владения имуществом
Гражданский кодекс в статьях 301 и 302 выделяет ряд ситуаций с незаконным владением имуществом.
- Похищение у собственника имущества в результате кражи или мошеннических действий, в результате которых права на имущество переходят к третьим лицам, не имеющим никаких полномочий на владение.
- Собственник потерял имущество, а затем права на него заявили третьи лица без получения согласия от собственника. При этом прежний собственник по-прежнему владеет имуществом, и закон признает владение нового собственника незаконным.
- Права на имущество были получены третьими лицами в результате обмана или угроз при заключении сделки с имуществом. Обычно такие ситуации возникают при сделках с жильем, но могут касаться и другого имущества.
Кроме того, незаконным владением признают:
- Если у законного собственника есть все доказательства того, что спорное имущество действительно ему принадлежит. Для недвижимого имущества это будет выписка из ЕГРН.
- Владелец докажет, что лишился имущества без своего согласия в результате кражи, потери, угроз или обмана, а также мошенничества.
- Имущество находится у незаконного владельца на момент подачи иска в суд.
В каких случаях можно истребовать имущество из незаконного владения
Потребовать от незаконного владельца вернуть имущество прежний собственник может лишь в том случае, если укажет на признаки, по которым его можно опознать. Например, это могут быть:
- Наличие заводских номеров и других меток от производителя;
- Номера, поставленные предприятием в ходе инвентаризации на баланс;
- Другие маркировки на имуществе или опознавательные знаки.
Если новый собственник утратил имущество в результате гибели или опознавательные знаки на нем стерлись и провести идентификацию не получится, то исковое заявление суд не примет, и истребовать имущество из незаконного владения невозможно. Однако законный владелец может потребовать компенсировать нанесенный ему ущерб или потребовать возместить неосновательное обогащение.
Порядок истребования
Досудебный или претензионный порядок разрешения спора с незаконным владельцем действует в том случае, если это условие указано в договоре, на основании которого незаконный владелец получил имущество.
Например, если исковое заявление подается в отношении собственности компании, то сначала необходимо направить досудебную претензию.
Если незаконный владелец не ответил на нее в течение 30 календарных дней, то уже исковое заявление подается в арбитражный суд.