Запрос из госорганов проигнорирован. Что решил суд?

Иллюстрация: Право.ru/Петр Козлов Федеральные ведомства могут издавать письма в ответ на индивидуальные запросы организаций, где оценивают конкретные обстоятельства. Иногда бывает так, что чиновники начинают применять эти разъяснения к другим компаниям и ситуациям. В основном там, где им это выгодно. Получается, что акт, не рассчитанный на многократное применение, становится де-факто нормативным. Оспорить такие документы бывает непросто. Заявителям отказывают, потому что письма ненормативные. Но недавно Верховный суд решил пересмотреть эту позицию в деле, где налогоплательщик оспаривал письмо ФНС. ВС дал «четкий сигнал» для компаний, говорит эксперт.

Верховный суд долгие годы исходил из того, что ненормативные письма федеральных органов исполнительной власти нельзя обжаловать по правилам оспаривания нормативных, говорит партнер Федеральный рейтинг. группа Налоговое консультирование и споры (Налоговые споры) группа Налоговое консультирование и споры (Налоговое консультирование)
Алексей Артюх. По его словам, это было одним из существенных противоречий в позициях ВС и ВАС до 2014 года. ВАС за время своего существования рассмотрел более 70 дел об оспаривании таких разъяснений и почти везде решал вопросы по существу, не ограничиваясь оценкой формальных признаков, продолжает эксперт.

В 2015 году в деле «Газпром нефти» КС разрешил нормоконтроль подобных писем, ведь на практике они общеобязательные. Тем не менее практика, как рассказывает Артюх, первое время не воспринимала эту позицию.

Нижестоящие суды в большинстве случаев считают, что все письма ФНС являются разъяснениями и не содержат признаков норм права, продолжает партнер Федеральный рейтинг.

группа Антимонопольное право (включая споры) группа Арбитражное судопроизводство (крупные споры — high market) группа Международные судебные разбирательства группа Семейное и наследственное право группа Банкротство (включая споры) группа Международный арбитраж группа Налоговое консультирование и споры (Налоговое консультирование) группа Уголовное право 11место По количеству юристов Профайл компании
Александр Голиков. Видимо, суды избегают давать им оценку и подталкивают налогоплательщиков идти в Верховный суд, предполагает Голиков. А ВС принимал решение не в их пользу.

Оспорить письмо ФНС для другой компании

Но теперь Верховный суд пересмотрел свою позицию и высказался в пользу возможности оспорить ненормативные акты по правилам нормативных.

Он пришел к таким выводам в деле ИП Романа Зурначяна, который оспаривал положение из Письма ФНС № СД-4-3/18072 16 октября 2015 года.

В нем говорилось, что налоговики могут проводить осмотры помещений не только проверяемого налогоплательщика, но и «его контрагентов, а также третьих лиц-участников сделки».

Главный вопрос в деле:
Можно ли оспорить ненормативное письмо ведомства, которое, тем не менее, применяют многократно?
Ответ:
Да.

В 2018 году в связи с проверкой другого налогоплательщика чиновники провели осмотр помещений, которые занимал Зурначян. Он был против, но в ответ местная налоговая сослалась на Письмо ФНС № СД-4-3/18072 16 октября 2015 года.

Разъяснения показались Зурначяну сомнительными, так что он решил их обжаловать в Верховном суде. Как указывал предприниматель, письмо фактически дает налоговикам полномочия, которых нет в Налоговом кодексе.

А третьи лица и контрагенты, у которых проводят осмотр, вынуждены подчиняться действиям чиновников.

Представители ФНС и Минфина возражали против этих требований. Согласно их позиции, письмо «носит информационно-разъяснительный характер и не имеет нормативных свойств». Его содержание лишь толкует законы и не выходит за их рамки, указывали ведомства.

Верховный суд встал на сторону предпринимателя и принял во внимание ответ местной налоговой, которая сослалась на спорное письмо. С одной стороны, оно действительно нигде не публиковалось и представляет собой ответ на частное обращение.

Но в то же время в силу ведомственной субординации его обязаны исполнять должностные лица территориальных органов ФНС, указал судья Юрий Иваненко. В итоге письмо опосредованно приобрело обязательный характер в отношениях налоговых и неопределенного круга лиц, написано в решении (№ АКПИ19-296).

И поскольку оно выходит за рамки закона, судья Иваненко отменил его действие в спорной части.

«Письмо издано в ответ на частное обращение и нигде не публиковалось. Но в силу ведомственной субординации оно де-факто приобрело обязательный характер в отношениях налоговых и неопределенного круга лиц», – Верховный суд.

ФНС оспорила это решение. В жалобе ведомство повторило, что письмо содержит разъяснения, а не нормы для многократного применения, не выходит за рамки закона. Документ не предписывает налоговым органам осматривать те помещения контрагентов и третьих лиц, которые проверяемый налогоплательщик не использует для извлечения дохода, указали чиновники.

Но апелляционная коллегия под председательством Галины Манохиной отвергла эти доводы. Они указали, что разъяснение противоречит п. 1 ст. 92 НК, который предусматривает осмотр помещений, территорий только проверяемого налогоплательщика.

В то же время письмо ФНС дозволяет осматривать помещения не только проверяемого налогоплательщика, но и контрагентов и третьих лиц-участников сделки, включая случаи, когда налогоплательщик не использует недвижимость для извлечения дохода (прибыли) или она не связана с содержанием объектов налогообложения.

Таким образом, налоговая расширительно толковала закон и дала налоговикам новые полномочия. Такой вывод апелляционная тройка судей сделала в своем определении (№ АПЛ19-333).

ФНС может разъяснять закон, но не дополнять его, комментирует старший консультант налоговой практики Федеральный рейтинг.

группа Управление частным капиталом группа Цифровая экономика группа Интеллектуальная собственность (включая споры) группа Налоговое консультирование и споры (Налоговое консультирование) группа Семейное и наследственное право группа ТМТ (телекоммуникации, медиа и технологии) группа Земельное право/Коммерческая недвижимость/Строительство группа Корпоративное право/Слияния и поглощения 19место По количеству юристов 24место По выручке на юриста (более 30 юристов) 42место По выручке Профайл компании
Олег Мясников. Он напоминает, что Налоговый кодекс прямо запрещает ведомству издавать нормативные правовые акты по вопросам налогообложения (п. 2 ст. 4 НК). Несмотря на это, ФНС письмом 2015 года фактически дополнила ст. 92 НК и разрешила проводить осмотры помещений бизнесменов, в отношении которых не назначались ни выездные, ни камеральные проверки, разъясняет Мясников.

Теперь мы видим достаточно четкий сигнал: там, где правовая проблема порождена некорректными разъяснениями закона, вполне можно «достучаться» сразу через Верховный суд.

Партнер Федеральный рейтинг. группа Налоговое консультирование и споры (Налоговые споры) группа Налоговое консультирование и споры (Налоговое консультирование)
Алексей Артюх

Если налоговая инспекция приняла решение относительно налогоплательщика на основе разъяснений ФНС, то он может оспорить и решение, и сами неоднозначные разъяснения, подытоживает Мясников. По его словам, заявителю надо доказать, что письмо:

нарушает его права, свободы и законные интересы;
имеет нормативные свойства, которые позволяют применять их неоднократно в отношении неопределенного круга лиц;
не соответствует действительному смыслу нормативных положений.

Профанация правосудия, или Игнорирование судом доводов налогоплательщика не является нарушением норм процессуального права

Очередной неприятный сюрприз в части «вольного» применения арбитражными судами процессуального законодательства преподнесли арбитражные суды, рассматривающие налоговый спор (дело №А61-3379/2017) — АО «Севкавказэнерго» против Межрайонной инспекции ФНС по городу Владикавказ.

Оказывается теперь можно просто не оценивать и не отражать в судебных актах, имеющиеся в деле доказательства и доводы налогоплательщика и это не будет являться нарушением норм процессуального права.

Причем необходимо заметить, что способствовала появлению такой «интересной» правовой позиции судья Верховного Суда РФ Антонова М.К. (может быть сама того и не желая).

Так проанализировав судебные акты Верховного суда РФ по данной проблематики, я выяснил, что как минимум в двацати восьми отказных определениях ВС РФ, подписанных судьей Антоновой (например, определение ВС РФ от 06.10.2017 №305-КГ17-13690, определение ВС РФ от 27 апреля 2017 г.

№305-КГ17-3852, определение ВС РФ от 23 декабря 2016 г. № 306-КГ16-17193, т.д.) уже стала клише следующая фраза «неотражение в судебном акте оценки всех имеющихся в деле доказательств либо доводов стороны, не свидетельствует об отсутствии их надлежащей судебной проверки и оценки».

В моем понимания данная фраза может свидетельствовать только о том, что суды теперь не обязаны мотивировать свои судебные акты (особенно если они приняты в пользу налоговых органов).

Между тем, судопроизводство лишь тогда достигает своих целей, когда суд надлежащим образом объяснит, какие факты им были приняты в качестве доказательств, какие отвергнуты, какие нормы были применены, т.е.

тем самым не только отправляет правосудие, но и показывает, что оно действительно было справедливым. Именно поэтому ЕСПЧ считает вынесение немотивированных судебных актов нарушением ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.

В Постановление Европейского суда по делу «Хаджианастасиу против Греции» (Серия A, № 252 (1992); 16 EHRR 219 33), напомнив, что суды должны указывать с достаточной ясностью доводы и мотивы, на которых они основывают свои решения и установил факт нарушения права на справедливое судебное разбирательство немотивированным судебным актом.

В соответствии с частью 4 статьи 15 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, принимаемые арбитражным судом судебные приказы, решения, постановления, определения должны быть законными, обоснованными и мотивированными.

По моему мнению, уклонение судов от оценки всех доводов сторон и представленных в дело доказательств, лишает стороны права на справедливое судебное разбирательство, предусмотренное статьей 2 АПК РФ, и не позволяет с достоверностью признать, что налогоплательщику было предоставлено (предусмотренное ст.46 Конституции РФ) право на судебную защиту его прав.

Чтобы у читателей моего блога сложилось ясная картина к чему может привести такое ошибочное понимание судами норм АПК РФ, остановлюсь подробнее на судебных актах по делу №А61-3379/2017. Суть дела такова.

Апелляционное решение Верховного суда РК от 21.03.2013 № 33-1705 "О неполучении гражданином на свое обращение ответа, направленного ему «простым» письмом"

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ
ВЕРХОВНОГО СУДА РЕСПУБЛИКИ КОМИ

в составе председательствующего Юдина А.В.,

судей Ус Е.А. и Головкова В.Л.,

при секретаре К., рассмотрев в судебном заседании 21 марта 2013 года дело по апелляционной жалобе МВД по Республике Коми на решение Сыктывкарского городского суда от 09 января 2013 года, которым:

признано незаконным бездействие должностных лиц СУ при МВД по РК, выразившееся в ненаправлении в установленный законодательством Российской Федерации срок ответа на обращение А., датированного 06.06.2012 года, поступившего в канцелярию СУ МВД по РК 07 июня 2012 года.

Заслушав доклад судьи Юдина А.В., пояснения представителя МВД по Республике Коми М., представителя А. – З., судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

А. обратился в суд с иском о признании незаконным бездействия начальника Следственного Управления МВД по РК, выразившегося в нерассмотрении заявления А. от 06 июня 2012 года и ненаправлении ответа по существу обращения, просил обязать ответчика устранить нарушение его прав путем направления ответа на обращение.

В ходе рассмотрения дела сторона истца отказалась от требований об обязании устранения нарушений прав истца путем направления ответа А. на его обращение.

Производство по делу в указанной части прекращено.

По уточненным требованиям истец просил признать незаконным действия /бездействия/ должностных лиц СУ при МВД по РК, выразившегося в ненаправлении в установленный законодательством Российской Федерации срок ответа на обращение Азизова М.К.

В судебном заседании представитель истца З. поддержал заявленные требования.

Представитель МВД о РК полагал требования подлежащими оставлению без удовлетворения по основаниям, изложенным в возражениях на иск А.
Начальник следственного управления МВД по Республике Коми, представитель следственного управления МВД по Республике Коми, представитель УФПС РК — ФГУП «Почта России», извещенные о дне и месте рассмотрения дела, в суд не явились.
С учетом положений статьи 167 ГПК РФ суд рассмотрел дело при имеющейся явке и постановил указанное выше решение.
В апелляционной жалобе МВД по Республике Коми поставлен вопрос об отмене решения суда, как незаконного и необоснованного.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия находит решение суда подлежащим отмене.

Судом установлено, что А. обратился с заявлением на имя начальника МВД по РК о получении информации о возможности получения принадлежащего ему на праве собственности автомобиля Porhe Cayenne, 2003 года выпуска, изъятого у него в рамках уголовного дела 03.07.2009 года.

Как следует из заявления А., неполучение в установленные законодательством сроки ответа, послужило основанием для обращения в суд.

Разрешая дело и находя обоснованными требования заявителя, суд исходил из того, что Министерством внутренних дел по Республике Коми не представлено достоверных доказательств направления А. в предусмотренные законодательством сроки ответа на его обращение, поступившее в СУ МВД по РК 07 июня 2012 года.

С данным выводом судебная коллегия согласиться не может, поскольку он не соответствует установленным по делу обстоятельствам.

Как правильно определил суд, сроки и порядок рассмотрения обращений граждан в системе органов внутренних дел определены Приказом МВД России от 12.12.

2001 № 1221 «Об утверждении Административного регламента системы Министерства внутренних дел Российской Федерации по предоставлению государственной услуги по осуществлению приема граждан, обеспечению своевременного и в полном объеме рассмотрения устных и письменных обращений граждан, принятию по ним решений и направлению заявителям ответов в установленный законодательством Российской Федерации срок» (далее Административный регламент).

Согласно пункту 21 Административного регламента обращения, поступившие в орган внутренних дел в соответствии с его компетенцией, рассматриваются в течение тридцати дней со дня регистрации.

Если срок окончания рассмотрения обращения приходится на выходной или нерабочий праздничный день, то днем окончания срока рассмотрения обращения считается предшествующий ему рабочий день.

Указанный срок исчисляется от даты регистрации обращения в органе внутренних дел до даты подписания окончательного ответа автору.

Пунктом 80 Административного регламента предусмотрено, что учет обращений осуществляется при помощи карточек учета письменных обращений или журнала учета письменных обращений, либо автоматизированной информационной системы учета обращений граждан (приложение NN 3, 4 Административного регламента).

Из материалов дела следует, что заявление А.поступило в СУ МВД по РК 07 июня 2012 года, и, в этот же день заведена карточка учета письменных обращений за № А-7.

Материалами дела также подтверждается, что заявление А. рассмотрено и подготовлен ответ 13.06.2012, а согласно описи отправленной корреспонденции МВД по РК за 13 июня 2013 года (№ 219), подготовленный ответ в адрес заявителя направлен письмом № 10/50-А-7.

В соответствии с пунктом 119 Административного регламента ответ гражданину по существу поставленных в обращении вопросов дается в письменной форме на официальном бланке за подписью руководителя или заместителя руководителя территориального органа внутренних дел, главного управления, департамента или управления МВД России, либо за подписью руководителя структурного подразделения, которому поручена организация рассмотрения конкретного обращения. Подписанный ответ передается в подразделение делопроизводства для отправки адресату, второй экземпляр с заверенной подписью возвращается исполнителю для формирования архивного материала (пункт 125 Административного регламента).

В соответствии со статьей 249 ГПК РФ обязанности по доказыванию обстоятельств, послуживших основанием для принятия нормативного правового акта, его законности, а также законности оспариваемых решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих возлагаются на орган, принявший нормативный правовой акт, органы и лиц, которые приняли оспариваемые решения или совершили оспариваемые действия (бездействие).

Применительно к указанной норме гражданского процессуального закона, представленные МВД по РК доказательства свидетельствует о полном соблюдении должностными лицами СУ МВД по РК положений Административного регламента при разрешении обращения Азизова М.К.

Поскольку представленные стороной МВД по РК доказательства ни чем не опровергнуты, оснований для признания незаконным бездействия должностных лиц МВД по РК у суда первой инстанции не имелось.

Не может служить таким доказательством и утверждение заявителя о неполучении им почтового отправления с ответом на его заявление, а также невозможность МВД по РК представить документы фактической отправки почтовой корреспонденции в адрес заявителя.

Ни нормами Федерального закона от 02.05.

2006 года N 59-ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации», ни положениями Административного регламента системы Министерства внутренних дел Российской Федерации не устанавливается вид почтового отправления, которым направляется ответ на обращение заявителя. Такой ответ может быть направлен любым видом почтовой корреспонденции, в том числе и «простым» письмом.

При этом, Правила оказания услуг почтовой связи, утвержденные Постановлением Правительства Российской Федерации от 15 апреля 2005 года № 22, не содержат обязательного предписания о составлении какого-либо подтверждающего документа о передаче и принятии почтовым отделением «простого» письма (квитанции, описи, реестра т.п.).

Так как из материалов дела следует, что ответ в адрес А. отделом делопроизводства МВД по РК направлен «простым» письмом, отсутствие доказательств фактической отправки корреспонденции не опровергает доводы МВД по РК о такой отправке, и, как следствие, не свидетельствуют о незаконном бездействии должностных лиц МВД по РК.

При таких обстоятельствах, доводы апелляционной жалобы МВД по РК заслуживают внимание, решение суда подлежит отмене с вынесением нового об отказе А. в удовлетворении заявленных требований.

Руководствуясь статьей 330 ГПК РФ, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
Решение Сыктывкарского городского суда от 09 января 2013 года — отменить, принять новое решение по которому:

В удовлетворении требований А. о признании действий (бездействия) должностных лиц СУ МВД по РК, выразившиеся в ненаправлении в установленные сроки ответа по существу поданного А. заявления от 06 июня 2012 года – отказать.

Председательствующий:

Судьи:

За неисполнение судебных решений госоргану грозит «наказание рублем»

23 марта Верховный Суд РФ вынес Определение № 306-ЭС20-12906, в котором разъяснил, что по требованию заявителя суды вправе присудить денежную сумму, подлежащую взысканию с государственного органа или органа местного самоуправления, на случай неисполнения им судебного акта, обязывающего совершить действия по передаче и оформлению прав заявителя на земельный участок.

ВС разрешил взыскивать неустойку с госорганов при неисполнении решения о передаче земельного участкаСуд указал, что если госорган или орган местного самоуправления не исполняет решение, обязывающее совершить определенные действия, связанные с передачей истцу земельного участка, то по его требованию можно взыскать денежную сумму за каждый день неисполнения решения

Данное определение демонстрирует, что в правоприменительной практике нет единого подхода к пониманию правовой природы судебной неустойки, а также к такому распространенному, к сожалению, явлению, как неисполнение госорганом вступившего в законную силу решения суда.

Между тем ответственность госорганов за неисполнение судебных решений приобрела актуальность, поскольку препятствует произволу со стороны государства.

Рассматривая дела о присуждении неустойки с госорганов, суды, как правило, учитывают разъяснения, содержащиеся в п. 30 Постановления Пленума ВС от 24 марта 2016 г.

№ 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств». Они исходят из того, что спор возник в сфере публично-правовых отношений и рассмотрен судом по правилам гл.

24 АПК РФ, в то время как судебная неустойка может быть присуждена только на случай неисполнения гражданско-правовых обязанностей.

При этом суды ссылаются на норму ст. 308.3 ГК РФ, согласно которой по требованию кредитора вправе присудить в его пользу денежную сумму (п. 1 ст. 330) на случай неисполнения судебного акта в размере, определяемом на основе принципов справедливости, соразмерности и недопустимости извлечения выгоды из незаконного или недобросовестного поведения (п. 4 ст. 1).

По мнению судов, указанная норма направлена на стимулирование ответчика к исполнению судебного акта посредством взыскания с него неустойки и подлежит применению в случае неисполнения ответчиком возложенной на него гражданско-правовой обязанности по заключению договора.

В связи с этим рассматриваемое определение Верховного Суда демонстрирует тенденцию к изменению такого подхода.

Стимулирующий характер нормы ч. 4 ст. 174 АПК отражен в иных судебных актах (постановления Девятого арбитражного апелляционного суда от 29 сентября 2020 г. № 09П-35197/2020, № 09АП-35200/2020 по делу № А40-334314/2019; Определение ВС от 19 марта 2021 г. № 309-ЭС19-22790 по делу № А07-32699/2018).

Вместе с тем, допуская взыскание судебной неустойки по заявлению, поданному после принятия решения, ВС, очевидно, выходит за рамки его полномочий, поскольку исходя из места установленной ч. 4 ст.

174 АПК нормы в системе арбитражных процессуальных норм, а также ее буквального толкования требование о неустойке должно быть заявлено до вынесения решения и лишь на случай неисполнения судебного акта – т.е. пока заявитель является истцом, а не взыскателем (лицом, в пользу которого состоялось решение суда).

На момент заявления требования истец еще не должен знать ни о самом решении, ни уж тем более о факте его неисполнения.

Разрешая спор, суд выполняет свою основную функцию, дальнейшая его компетенция ограничивается исчерпывающим перечнем сугубо процессуальных вопросов (исправление опечаток и описок, рассрочка исполнения, правопреемство и т.п.) – т.е.

исключительно тех, разрешение которых не предполагает обсуждения степени вины должника в неисполнении судебного акта и применения соответствующей гражданско-правовой или административно-правовой санкции.

Иное означало бы нарушение принципа разделения властей – одного из базовых конституционных принципов в РФ (ст. 10 Конституции).

Вопрос о присуждении судебной неустойки, если он не разрешен в тексте судебного акта, может быть решен только в дополнительном решении (ст.

178 АПК), которое принимается в том случае, когда заявленное требование не было разрешено основным решением. Такое дополнительное решение должно быть принято до вступления решения в силу (ч. 1 ст. 178 АПК). Закон, в том числе ч. 4 ст.

174 АПК, не предусматривает возможности вынесения по данному вопросу отдельного судебного акта в форме определения.

В силу ч. 1 ст. 184 АПК определение выносится в случаях, прямо предусмотренных Кодексом, либо в других случаях по иным вопросам, возникающим в ходе судебного разбирательства.

Возможность вынесения судебного акта в форме определения по вопросу о судебной неустойке (астренте) законом прямо не предусмотрена. Следовательно, разрешение судом данного вопроса путем вынесения определения допускается только как иного вопроса, возникающего в ходе судебного разбирательства.

При этом момент окончания судебного разбирательства определяется в соответствии со ст. 166 АПК, согласно которой после исследования доказательств по делу и прений председательствующий объявляет рассмотрение дела по существу законченным и арбитражный суд удаляется для принятия решения, о чем объявляется присутствующим в зале заседания.

Таким образом, судебная неустойка не может выполнять роль самостоятельной административно-правовой санкции на стадии исполнения решения, а является дополнительным средством обеспечения исполнения гражданско-правового обязательства, реализуемым как до судебного разбирательства (ст. 308.3 ГК), так и в процессе (ч. 4 ст. 174 АПК), но не после его окончания.

Следует отметить, что рассмотрение вопроса о присуждении судебной неустойки после вступления в силу решения суда довольно распространено в практике (например, постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 20 января 2021 г. № 09АП-71305/2020 по делу № А40-43444/2007). При этом зачастую в определении формулируются выводы, выходящие за рамки сугубо процессуальных форм и затрагивающие существо решения.

Так, отказывая во взыскании судебной неустойки за незаключение договора купли-продажи земельного участка, суд первой инстанции указал в определении, что ответчик (Департамент земельных ресурсов г.

Москвы) не обязан проводить мероприятия по постановке участка на кадастровый учет, без чего заключение договора – соответственно исполнение решения суда – невозможно.

Представляется, что суд фактически изменил таким образом решение, отказав в требовании о понуждении провести кадастровый учет участка (хотя оно не было заявлено). В результате поставлена под сомнение обязательная сила судебного акта.

Отказывая в присуждении неустойки, суд считает ее присуждение своим правом, но не обязанностью. Между тем правильное применение нормы подразумевает безусловное удовлетворение требований, оставляя на усмотрение суда лишь вопрос о размере неустойки.

Следует отметить также, что законодательство на стадии исполнения судебного акта обеспечивает иные меры принуждения, в числе которых исполнительский сбор (ст.

112 Закона об исполнительном производстве), административный штраф за неисполнение решения после взыскания исполнительского сбора (ст. 17.14 КоАП РФ).

За злостное неисполнение решения суда установлена уголовная ответственность (ст. 315 УК РФ).

Если судебный акт не исполняется должностным лицом госоргана, то, как представляется, необходима проверка на наличие в действиях такого должностного лица признаков правонарушения, относящегося к категории коррупционных (т.е.

перечисленных в ст. 1 Закона о противодействии коррупции).

По сути, любое неисполнение судебного акта госслужащими при наличии условий для его исполнения само по себе должно быть поводом для подозрений в коррупции и соответствующих проверочных мероприятий.

Вместе с тем практика возбуждения и расследования коррупционных правонарушений, длительность соответствующих процедур, сказывающаяся на эффективности мер защиты предпринимательских интересов, вынуждают суды жертвовать законностью в пользу целесообразности.

Практика ВС могла бы стать основой для дальнейших шагов, ведь присужденные суммы являются ущербом для соответствующей казны, поэтому постановка вопроса о возмещении ущерба виновным лицом представляется вполне логичной, поскольку не следует забывать, что одни из задач судопроизводства – укрепление законности и предупреждение правонарушений в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности (п. 4 ст. 2 АПК). Думаю, что органичным дополнением такой практики могло бы быть регулярное использование института частного определения (ст. 188.1 АПК), в том числе предоставленных ч. 4 данной статьи (о направлении копии определения в орган дознания или предварительного следствия) полномочий, а взыскание судебной неустойки – стать частью комплекса мер реагирования на факты неисполнения судебных постановлений.

В то же время возникает вопрос, не будут ли суды, понимая все последствия признания факта неисполнения решения суда госорганом, более придирчиво относиться к соответствующим требованиям предпринимателей и граждан?

Вопрос же о том, в сфере каких отношений необходимо применять правило о неустойке – гражданско-правовых или публично-правовых, разрешен Верховным Судом в Определении № 306-ЭС20-12906 правильно, поскольку предприниматель и административно-публичное образование, вступая в договорные отношения, исходят из принципа равенства участников гражданских отношений (ст. 1 ГК). Дополнительные гарантии, предоставляемые процессуальным законом предпринимателю как более слабой стороне в споре, не должны применяться в обоснование преимуществ, извлекаемых другой, более сильной стороной – госорганом.

Безусловно, сама по себе постановка вопроса об ответственности государства за неисполнение судебных постановлений имеет большое значение для формирования правоприменительной практики. Таким образом, можно рекомендовать заявлять требование о присуждении неустойки при подаче основного требования или в дополнение к нему, но до окончания судебного разбирательства.

Вс запретил отказывать адвокатским запросам без причин

Верховный суд вновь поддержал возможность защитников обращаться в инстанции с адвокатским запросом: высшая инстанция отметила, что адвокатам нельзя отказывать в предоставлении сведений, не указывая причин.

Примечательно, что высшая инстанция разбирала спор адвоката с крымским судебным департаментом.

Суть дела

До высшей инстанции с жалобой дошёл крымский адвокат, который запрашивал в судебном департаменте информацию об условиях содержания арестованных в Киевском суде Симферополя и Верховном суде Крыма.

В частности, защитника интересовали площадь отдельных камер и размер окон в них, сведения о наличии столов, стульев, огороженного туалета и освещения в помещениях, а также данные о вентиляции и проветривании камер.

Однако судебный департамент ответил на запрос отказом, сославшись на нарушение требований к форме, порядку оформления и направления адвокатского запроса. При этом в письме ведомство разъяснило, что для получения запрашиваемой информации необходимо обратиться непосредственно в суд, а оно не располагает подобными сведениями.

Адвокат оспорил действия ведомства в судебном порядке, но получил отказ и в первой, и в апелляционной инстанциях.
Суды исходили из того, что документ истца не в полной мере отвечает пункту 5 требований к форме адвокатского запроса, утвержденной приказом Минюста от 14 декабря 2016 года №288, согласно которому в нем должны содержаться:
1) наименование органа государственной власти, органа местного самоуправления, общественного объединения или иной организации, куда он направляется;
2) почтовый адрес органа государственной власти, органа местного самоуправления, общественного объединения или иной организации, куда он направляется;
3) фамилия, имя, отчество (при наличии) адвоката;
4) регистрационный номер адвоката в реестре;
5) реквизиты соглашения об оказании юридической помощи, либо ордера, либо доверенности;
6) наименование адвокатского образования, в котором адвокат, направляющий запрос, осуществляет свою деятельность;
7) почтовый адрес; при наличии — электронный адрес и номер телефона/факса адвоката, направляющего запрос;
8) наименование документа (адвокатский запрос);
9) регистрационный номер адвокатского запроса в журнале регистрации адвокатских запросов;
10) указание нормы Федерального закона, в соответствии с которой направляется адвокатский запрос (в преамбуле запроса);
11) фамилию, имя, отчество (при наличии) физического лица или наименование юридического лица, в чьих интересах действует адвокат. Процессуальное положение лица, в чьих интересах действует адвокат и номер дела;
12) указание на запрашиваемые сведения, в том числе содержащиеся в справках, характеристиках и иных документах;
13) указание на способ передачи запрашиваемых сведений;
14) перечень прилагаемых к адвокатскому запросу документов;
15) дата регистрации адвокатского запроса;
16) подпись адвоката, направившего запрос, с указанием фамилии и инициалов.

При этом суд апелляционной инстанции указал, что он учел решение ВС РФ от 24 мая 2017 года, который отменил обязанность указывать фамилию, имя, отчество (при наличии) физического лица, в чьих интересах действует адвокат и разрешил не упоминать эти сведения, если подзащитный не желает их разглашать. Кроме того, высшая инстанция признала незаконным требование об обязательном обосновании получения адвокатом запрашиваемых сведений. Данные положения признаны недействующими со дня вступления решения в законную силу.

Между тем, Верховный суд РФ все равно с позицией коллег не согласился.
Позиция ВС
Высшая инстанция напоминает, что в предоставлении адвокату запрошенных сведений может быть отказано в случаях:
1) субъект, получивший адвокатский запрос, не располагает запрошенными сведениями;
2) нарушены требования к форме, порядку оформления и направления адвокатского запроса, определенные в установленном порядке;
3) запрошенные сведения отнесены законом к информации с ограниченным доступом.
При рассмотрении и разрешении настоящего дела защитник ссылался на то, что его запрос в полной мере соответствовал требованиям к форме, порядку оформления и направления адвокатского запроса, определенным в установленном порядке и с учетом поправок от ВС РФ.
Вместе с тем ни в ответе управления судебного департамента, ни в решениях первой и апелляционной инстанций не указано, а каким конкретно требованиям к форме и порядку оформления не соответствует адвокатский запрос заявителя, удивился ВС.
Так, ссылаясь на нарушение пункта 5 требований, суды первой и апелляционной инстанций, между тем, не указали, какое именно из перечисленных в данном пункте требований не исполнил истец в своем адвокатском запросе, указывает высшая инстанция.
При таких обстоятельствах Судебная коллегия по административным делам ВС РФ пришла к выводу, что обжалуемые судебные акты подлежат отмене, а дело направлению на новое рассмотрение в суд первой инстанции в ином составе суда.
Алиса Фокс

Безусловное безобразие? Или является ли полное копирование текста возражений допустимым в качестве судебного решения

Султанов Айдар Рустэмович, начальник юридического управления ПАО «НКНХ», член Ассоциации по улучшению жизни и образования.
Опубликовано в Вестник гражданского процесса №5. С 264-282
Правосудие не только должно быть совершено, но и должно быть видно, что оно совершено.

В статье на примере спора с налоговым органом рассматривается одна из часто встречающихся проблем при вынесении судебных решений российскими судами, а именно полное копирование в судебном решении позиции одной стороны, часто сопровождающееся переносом всех ошибок, опечаток, оборотов, и игнорирование позиции другой стороны.

По мнению автора статьи, это является грубым нарушением фундаментальных положений о справедливом судопроизводстве, подрывающим доверие к суду, фактически нарушаются такие принципы судопроизводства, как принципы непосредственности, равенства перед законом, состязательности, равноправия сторон и др.

Подвергаются анализу позиции Конституционного Суда РФ, Европейского Суда по правам человека по данному вопросу, в которых право на судебную защиту толкуется не только как право на обращение в суд, но и как право быть выслушанным судом.

В соответствии с позицией Верховного Суда РФ в уголовном процессе одним из безусловных оснований для отмены судебного акта является воспроизведение обвинительного заключения без учета результатов проведенного судебного разбирательства; подобный подход, по мнению автора статьи, должен быть реализован во всех видах судопроизводств.

Таким образом, автор приходит к выводу о том, что необходима проверка судебных актов, которые представляют собой копию только правовой позиции одной стороны, без учета результатов судебного разбирательства.

Ключевые слова: судебное решение; сторона; копирование; правовая позиция; отмена; проверка решения суда; обжалование; право на судебную защиту.

Причиной написания данной статьи явилась почти кафкианская1 ситуация. В одном из крупных дел для успешного его завершения были привлечены четыре команды юристов. Доводов и доказательств в нашу пользу было настолько много, что мы их разделили на несколько блоков.

Выступающие должны были представить каждый свою часть, причем каждое доказательство используемое в речи сопровождалось указанием том и листа дела. Выступления прошли великолепно, пожалуй это был один из моих лучших процессов.

Каждый выступающий был хорош по своему, все говорили не «по бумаге» с тем, чтобы лучше донести доводы до суда. Единственным минусом было то, что судья так и не задала ни одного вопроса, ни разу не заглянула в материалы дела, что сразу же смутило.

Когда же судья ушла в совещательную комнату была большая надежда на положительный исход дела, но судья была в совещательной комнате не больше двух минут и в удовлетворении требований отказала, решение было также опубликовано в кратчайшие сроки.

Решение Арбитражного суда оказалось 90% копией письменного отзыва налогового органа, без учета результатов судебного разбирательства, как будто в суде нас и не было.

Причем оно не просто представляет собой копию пояснений Ответчика, но и включает все опечатки, ошибки, выражения «Инспекция … обращает внимание Суда» (стр. 12, 35, 36, 45) «Инспекция не согласна с доводами Заявителя по следующим основаниям» (стр.

39) «Инспекцией установлено…», «Инспекция считает…», «Инспекция не согласна…» и т.д., суд даже не потратил времени на исправление ошибок сканирования. Мы столкнулись с грубейшим проявлением копипаста2.

Фактически суд в нарушение принципа непосредственности, подменил собственную оценку доказательств оценкой ответчика, проигнорировав наши доводы и представленные нами доказательства, оставив нас в неведении, почему эти доводы и доказательства были отклонены судом.
В апелляционной жалобе в качестве одного из оснований для отмены решения суда первой инстанции указало данное обстоятельство, а также приложило к апелляционной жалобе сравнительные таблицы, подтверждающие переписывание письменной позиции налогового органа в судебный акт.
Но апелляция также вместо вынесения своего постановления переписала часть текста с отзыва налогового органа, часть судебного решения первой инстанции, ответов на свои доводы и оценки представленных нами доказательств мы так и не увидели.
Одним из ключевых доводов кассационной жалобы был довод о том, что обжалуемые судебные акты являются копией письменной правовой позиции налогового органа без учета результатов судебного разбирательства поскольку наши доводы были просто проигнорированы.
Налоговый орган в отзыве на кассационную жалобу указал, что почти стопроцентное копирование правовой позиции налогового органа не является судебной ошибкой влекущей отмену судебного органа.